Воспитательное значение подвига новомучеников и исповедников российских. Подвиг новомучеников и исповедников российских в современной исторической литературе

СИНОДАЛЬНЫЙ ОТДЕЛ

РЕЛИГИОЗНОГО ОБРАЗОВАНИЯ И КАТЕХИЗАЦИИ

РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

по проведению занятий, посвященных

освещению подвига новомучеников и исповедников Церкви Русской

в образовательных организациях общего

и дополнительного образования

2016
Пояснительная записка

Настоящие методические рекомендации разработаны Синодальным отделом религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви для образовательных организаций с религиозным (православным) компонентом и православных организаций дополнительного образования, для государственных и муниципальных образовательных организаций.

Для образовательных организаций с религиозным (православным компонентом) и православных организаций дополнительного образования данный курс рекомендуется в качестве учебного модуля «Новомученики и исповедники Церкви Русской» , интегрированного в учебную дисциплину «Основы православной веры» (часть «История Русской Православной Церкви»).

Для государственных и муниципальных образовательных организаций данный курс рекомендуется для духовно-нравственного направления во внеурочной деятельности. Встраивание этого модуля в образовательный процесс образовательных организаций общего образования и в систему дополнительного образования продиктовано желанием сфокусировать внимание обучающихся на подвиге соотечественников, пострадавших за веру Христову и верность Церкви в первой половине ХХ века, с целью формирования целостного представления об их подвиге народа России в контексте истории Отечества.

Учебный модуль «Новомученики и исповедники» выстроен с учетом принципов хронологии и проблематики, а также принципа объективности.

Изучение модуля может проводиться как в традиционной урочной форме, так и с использованием различных творческих форм, выездных занятий в традициях музейной педагогики, паломнических поездок. По завершении изучения курса рекомендуется защита творческих работ: рефератов, докладов, эссе, сочинений, рассказов, дневников, презентаций, альбомов, мини-архивов и др., для школьников старшего возраста возможно проведение научно-практической конференции, семинара, защиты презентаций, выставки творческих работ (защита экспонатов) и др.

Сохранению памяти о новомучениках и исповедниках и популяризации их наследия в значительной мере способствуют выездные занятия в музеях, местах памяти новомучеников (Бутовский полигон и др.), встречи с родственниками, духовными чадами, с учеными и исследователями, которые собирают материалы, свидетельствующие о подвиге новомучеников и исповедников, авторами книг и других публикаций об их жизни, участие в различных просветительских мероприятиях: тематических книжных выставках, конференциях и семинарах, просмотрах фильмов.

Цель

Целью освоения учебного модуля «Новомученики и исповедники Церкви Русской» является формирование целостного представления о значении и содержании подвига новомучеников в истории России и Русской Православной Церкви.

Задачи

Достижению обозначенных целей должны способствовать следующие задачи:

• дать объективные, исторически правдивые представления о причинах и истоках гонений на Церковь (духовенство и верующих мирян) в первой половине XX века;
• раскрыть особенности церковно-государственных отношений на канонической территории Русской Православной Церкви на протяжении XX века (1917–1991 гг.);
• дать представление о сути христианского подвижничества и мученичества ради Христа, христианских духовных и нравственных ценностях;
• дать представление об основных событиях XX века, связанных с гонениями на Церковь (общая хронология);
• определить масштаб утрат (потерь) Церкви за период гонений (обзорно);
• описать социальный портрет новомучеников (обзорно), их стояние в вере в разных ситуациях исповедничества;
• раскрыть значение подвига новомучеников и исповедников для формирования личности обучающихся, современной молодежи.

Место модуля в образовательном процессе

Для образовательных организаций с религиозным (православным) компонентом и православных организаций дополнительного образования учебный модуль «Новомученики и исповедники» рекомендуется сделать составной частью рабочей программы дисциплины «Основы православной веры» (обязательный предмет Стандарта православного компонента начального общего, основного общего, среднего общего образования для образовательных организаций в Российской Федерации, утвержденного Священным Синодом 27 июля 2011 года) в рамках курса «История Русской Православной Церкви».

Для муниципальных и государственных школ данный модуль рекомендуется в качестве отдельного курса внеурочной деятельности по направлению духовно-нравственной культуры.

Объем

Для модуля «Новомученики и исповедники Церкви Русской» как части рабочей программы дисциплины «Основы православной веры» рекомендуется минимальный объем 8 учебных часов (для основной и/или старшей школы). По возможности объем может быть увеличен. То же относится к муниципальным и государственным школам в рамках духовно-нравственного направления внеурочной деятельности.

Тематическое содержание модуля

Предлагается цикл из восьми занятий.

	Название занятия	Рассматриваемые темы	Возможная форма занятия	Нравственное понятие
	Места памяти	Места памяти пострадавших в годы гонений. Бутовский полигон. Общая хронология гонений на Русскую Православную Церковь (основные периоды). Региональные места памяти.	Занятие у карты «Места памяти новомучеников» или выездное занятие в музее или на месте подвига новомучеников, занятие-паломничество, занятие – путешествие во времени	Понятие о христианском мученичестве как сострадании Христу ради любви к Нему и вечной жизни в Царствии Небесном
	Патриарх-исповедник	Поместный Собор 1917–1918 гг. и восстановление Патриаршества. Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России, исповедник. Аполитичность Церкви. Борьба против обновленчества.	занятие-исследование, занятие – исторический портрет, занятие – час подлинника (документальные кадры, фотографии, демонстрация кадров кинохроники, слайдов, аудиозаписи)	О служении, о выборе
	Царственные страстотерпцы и с ними пострадавшие	Первые пострадавшие за веру. Царственные страстотерпцы и их верные слуги. Преподобномученица Елисавета и с ней пострадавшие	Занятие-исследование, занятие – исторический портрет, занятие – час подлинника (документальные кадры, фотографии, демонстрация кадров кинохроники, слайдов, аудиозаписи), занятие – работа в архиве (дневники, письма, воспоминания, стихи, рисунки) занятие – работа с музейными предметами	О вере, верности, любви
	Архиереи-мученики	Икона «Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской». Клейма. Архиереи-мученики. Церковная иерархия. Священномученик Владимир Киевский. Региональный компонент	Занятие перед иконой, занятие-исследование, занятие – работа с документами, занятие – экскурсия-исследование, занятие – час подлинника, занятие-открытие	Ответствен­ность за Церковь и паству
	«Наше оружие – крест и молитва»	Антирелигиозная деятельность советского правительства (Декрет об отделении Церкви от государства и школы от церкви», изъятие церковных ценностей, кампания по вскрытию мощей) и реакция на нее народа России (крестные ходы, молебны, помощь пострадавшим, сохранение святынь и т.д.). Священномученик Вениамин Петроградский. Мученица Татиана Гримблит. Региональный компонент	Занятие-диспут, занятие – круглый стол (противо­поставление, контраст) (использовать газеты, документы, декларации и т.д.); занятие – имитация деятельности (репортаж, суд и др.); занятие – исторический портрет; занятие – час подлинника	Любовь-ненависть; вера – неверие; верность – предательство мужество – трусость; надежда – отчаяние
		Стояние в вере. Явная и сокровенная жизнь Церкви. Сколько осталось храмов, архиереев, к началу войны, о тайном монашестве, о старцах и их наставлениях, в т.ч. из заключения, о воспитании молодежи. Региональный компонент	Занятие – работа c документами (Письма из заключения. Письма духовных отцов духовным чадам); Занятие-исследование, занятие – час подлинника, занятие – работа с музейными предметами; занятие – работа в архиве	Стояние в вере; старчество; духовное наставление
	Исповедники	Церковь в годы Великой отечественной войны и в послевоенный период. Исповедничество. Святитель Лука Крымский. Региональный компонент	Занятие-семинар, конференция (представление творческого отчета в форме сочинения, рассказа, эссе). Детские твор­ческие работы о пострадавших за веру земляках, членах семьи и т.д. (проекты). Занятие – исторический портрет, заняти-исследование	Исповедники, Исповедниче-ство, подвиж­ничество.
	Собор новомучени - ков и исповедников Церкви Русской	Возрождение церковной жизни и прославление новомучеников. О работе в архивах, составлении житий, обретении мощей. Икона «Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской» – небесная литургия. Региональный компонент	Занятие – работа в архиве (виртуального), церковного музея, храма. Примеры, свидетельству­ющие о святости новомучеников. Обращение к святыне. Итоговое занятие-конференция	Возрождение России и Церкви молитвами новомучени­ков.

Примерный план проведения занятия:

	Введение в тему (для первого занятия) или краткое напоминание о предыдущей теме
	Чтение художественного отрывка или стихотворения по теме занятия
	Объяснение исторического контекста, как общецерковного, так и регионального, если возможно
	Объяснение нравственного и религиозного понятия (святость, житие, лики святых, подвижничество, служение, вера, добродетель, грех, страдания за Христа как сострадание Христу, православное богослужение, таинства и др.)
	Жития святых и их христианский подвиг (кратко)
	Закрепление темы (краткий опрос, тест и т.д.)
	Заявка на следующую тему, задание для самостоятельной подготовки, творческое задание

· Святитель Тихон (Белавин), Патриарх Московский и всея России, исповедник

· Страстотерпец император Николай II и его семья

· Преподобномученицы великая княгиня Елизавета Феодоровна и инокиня Варвара

· Священномученик Владимир (Богоявленский)

· Священномученик Гермоген (Долганов)

· Священномученик Иларион (Троицкий)

· Священномученик Фаддей (Успенский)

· Священномученик Кирилл (Смирнов)

· Священномученик Петр (Полянский)

· Священномученик Вениамин (Казанский)

· Священномученик Серафим (Чичагов)

· Священноисповедник Лука (Войно-Ясенецкий)

· Священноисповедник Афанасий (Сахаров)

· Священномученик Иоанн Кочуров

· Страстотерпец праведный Евгений Боткин

· Преподобномученик Кронид (Любимов)

· Преподобномученик Игнатий (Лебедев)

· Мученица Татиана Гримблит

·СВЯТЫЕ МУЧЕНИКИ, ОСОБО ПОЧИТАЕМЫЕ В РАЗНЫХ РЕГИОНАХ

УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ

А) Литература

1.Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917–1943 гг.//Сост. М. Е. Губонин. М.: Изд-во ПСТБИ, 1994.

2.Архивы Кремля. Политбюро и Церковь: 1922–1925 гг.: в 2 кн./ Подг. издания Н. Н. Покровского и С. Г. Петрова. Новосибирск: Сибирский хронограф; М.: РОССПЭН, 1997–1998.

3.Беглов А. Л. В поисках «безгрешных катакомб». Церковное подполье в СССР. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2008.

4.Вениамин (Федченков), митр . На рубеже двух эпох. М., 1994.

5.Волков О. В . Погружение во тьму. М., 1989.

6. Воспоминания соловецких узников / Отв. ред. свящ. В.Умнягин . Соловки: Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь, 2013–2015.

7. Все вы в сердце моем: Жизнеописание и духовное наследие священномученика Серафима (Звездинского), епископа Дмитровского / Сост. И.Г. Меньковой . 2-е изд., испр. и доп. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007.

8. Галкин А.К., Бовкало А.А. Избранник Божий и народа: Жизнеописание священномученика Вениамина, митрополита Петроградского и Гдовского. СПб.: «Блокадный храм», 2006.

9. Головкова Л.А., Хайлова О.И. Пострадавшие за веру и Церковь Христову: 1917–1937 / Отв. ред. прот. В.Воробьев. М.: Изд-во ПСТГУ, 2012.

10. Голубцов С. А., протодиак . Московская духовная академия в начале ХХ века. Профессура и сотрудники. Основные биографические сведения. М.: Издательство «Мартис», 1999.

11. Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. (Январь–июль). Тверь: Булат, 2005–2016.

12. Дамаскин (Орловский), игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. В 7 книгах. Тверь: Булат, 1992–2002.

13. Допрос Патриарха / Сост. А. Нежный . М.: Грааль, 1997.

14. Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии / Под общей редакцией митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия. [В 9 кн.]. Тверь, Булат, 2002–2006.

15. Журавский А. В . Во имя правды и достоинства Церкви. Жизнеописание и труды священномученика Кирилла Казанского в контексте исторических событий и церковных разделений ХХ века. М., 2004.

16. За Христа пострадавшие. Гонения на Русскую Православную Церковь. 1917–1956. Книга первая. М.: ПСТГУ, 2015.

17. Игнатия, монахиня. Старчество в годы гонений. Преподобномученик Игнатий (Лебедев) и его духовная семья. М.: Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2001. (Б-ка журнала «Альфа и Омега»).

18. Изъятие церковных ценностей в Москве в 1922 году. Сборник документов из фонда Реввоенсовета Республики. М.: ПСТГУ, 2006.

19. Канонизация святых в ХХ веке. М.: Комиссия Священного Синода РПЦ по канонизации святых, Изд-во Сретенского монастыря, 1999.

20. Кашеваров А. Н. Православная Российская Церковь и советское государство (1917–1922). М.: Изд-во Крутицкого подворья, 2005.

21. Кифа – Патриарший Местоблюститель священномученик Петр, митрополит Крутицкий (1862–1937) / Отв. ред. прот. В. Воробьев. М.: Изд-во ПСТГУ, 2012.

22. Книга памяти «Бутовский полигон». М., 2004.

23. Козаржевский А. Ч. Церковноприходская жизнь Москвы 1920–1930 гг. Воспоминания прихожанина // ЖМП. 1992. № 11–12; Журнал «Москва». 1996. № 3.

24. Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории Русской Церковной смуты. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, 1996.

25. Лобанов В. В. Патриарх Тихон и советская власть (1917–1925 гг.). М.: НП ИД «Русская панорама», 2008.

26. Мазырин А., свящ. Смысл и значение подвига новомучеников и исповедников Российских [Электронный ресурс] // Сайт ПСТГУ. URL: http://pstgu.ru/news/life/science/2011/05/10/29723/ (дата обращения 9.12.2015).

27. Мазырин Александр, иерей . Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви в 1920–1930-х годах. М.: ПСТГУ, 2006.

28. Митрофанов Г., прот . История Русской Православной Церкви: 1900–1927. СПб.: «Сатис», 2002.

29. Молитва всех вас спасет: Материалы к жизнеописанию святителя Афанасия, епископа Ковровского / Сост., предисл. и примеч. О. В. Косик . М.: Изд-во ПСТБИ, 2000.

30. Мраморнов А. И . Церковная и общественно-политическая деятельность епископа Гермогена (Долганова, 1858–1918). Саратов: Научная книга, 2006.

31. Неколебимый камень Церкви: Патриарший Местоблюститель митрополит Крутицкий Петр (Полянский) священномученик, на фоне русской церковной истории XX века. СПб.: Наука, 1998.

32. Польский М., прот. Новые мученики российские. В 2 т. М., 1993.

33. Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М.: Республика, 1995.

34. Пострадавшие за веру и Церковь Христову. 1917–1937. М.: Издательство ПСТГУ, 2013.

35. Православная энциклопедия. Русская Православная Церковь. М.: ЦНЦ «Православная Энциклопедия», 2000.

36. «Приспело время подвига…»: Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. о начале гонений на Церковь/сост., автор статьи Кривошеева Н. А. . М.: ПСТГУ, 2012.

37. Ради мира церковного: Жизненный путь и архипастырское служение святителя Агафангела, митрополита Ярославского, исповедника / Сост. Менькова И. Г. . В 2 книгах. М.: ПСТГУ, 2005–2006.

38. Русская Православная Церковь 988–1988: Очерки истории 1917–1988 гг. Вып. 2. М.: Изд-во МП, 1988.

39. Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917–1941. Документы и фотоматериалы. М.: ББИ, 1996.

40. Русская Православная Церковь. ХХ век/БегловА. Л., ВасильеваО. Ю., ЖуравскийА. В. и др. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2008.

41. Сафонов Д., иерей . Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России, и его время». М., «Покров», 2013.

42. Сафонов Д., свящ . Жизнь и архиерейское служение святителя Илариона [Электронный ресурс] // Официальный сайт Московской духовной академии. URL: http://www.mpda.ru/site_pub/116836.html (дата обращения 9.12.2015).

43. Следственное дело Патриарха Тихона. Сборник документов Центрального архива ФСБ РФ. М.: ПСТБИ, 2000.

44. Страж Дома Господня. Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский)/ Автор-составитель Сергей Фомин . М.: Правило веры, 2003.

45. Страсти по мощам: из истории гонений на останки святых в советское время. СПб.: Общество свт. Василия Великого, 1998.

46. Феодосий (Алмазов), архим . Мои воспоминания: Записки Соловецкого узника. М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 1995.

47. Филиппов Б.А . Путеводитель по истории России 1917–1991: Учебно-методическое пособие. М.: Изд-во ПСТГУ, 2010.

48. Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2007.

49. Деяния о канонизации. Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви. 13–16 августа 2000 г.: Материалы. М., 2001.

Б) Электронные ресурсы

1. Православная Энциклопедия. Электронная версия: http://www.pravenc.ru/

2. База данных (ПСТГУ) «За Христа пострадавшие»: http://kuz3.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/ans

3. Интернет-проект Соловецкого монастыря «Духовенство Русской Православной Церкви в XX веке»: http://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/

4. Региональный общественный фонд «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви»: http://www.fond.ru/ .

ПРИМЕР ПОСТРОЕНИЯ ЗАНЯТИЯ

ЗАНЯТИЕ 1.

У КАРТЫ «МЕСТА ПАМЯТИ НОВОМУЧЕНИКОВ»

Цель занятия: актуализировать историческую память обучающихся, дать им возможность соприкоснуться с живым свидетельством подвига новомучеников.

Задачи занятия:

– ввести обучающихся в тему;

– дать первичные представления о причинах и истоках гонений на Церковь в первой половине XX века;

– дать панораму основных событий XXвека, связанных с гонениями на Церковь (общая хронология);

– определить масштаб утрат (потерь) Церкви за период гонений (обзорно);

– описать социальный портрет новомучеников (обзорно).

Фома занятия: урок у карты или выездной урок на месте подвига новомучеников.

Наглядность: икона «Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской», карта России с указанием мест подвигов новомучеников, фотографии новомучеников, фрагменты документальных кадров, плакаты, картины, развороты книг о новомучениках, предметы, письма и др.

ИКТ-технологии: презентации.

Основные понятия: святость, святые, новомученики, подвиг (страдания за Христа как проявление любви ко Христу, Крест Христов, страдания за веру).

План занятия:

1.Введение в тему.

2. Объяснение нового материала.

3. Работа с основными понятиями.

4. Избранные жития новомучеников.

5. Закрепление материала.

Ход занятия:

Введение в тему. Учитель кратко рассказывает о том, кто такие новомученики. XXвек – век серьезных испытаний для России. Еще никогда в своей истории Русская Церковь не подвергалась таким гонениям, которые выпали не ее долю в прошлом столетии: были расстреляны, замучены, сосланы в ссылку миллионы священнослужителей, монахов и мирян, разрушались храмы, уничтожались иконы, церковная утварь, подвергались осквернению святые места, мощи святых и т.д.

Читается фрагмент из художественного произведения (одного или нескольких, образцы прилагаются). Можно использовать музыкальный материал, соответствующий теме.

Работа у карты (групповая или индивидуальная, можно смешанный вариант). Обучающиеся рассказывают о памятных местах подвигов новомучеников – Бутовском полигоне (пример общецерковного значения) и региональных мест памяти (показ наглядного материала: фотографий местности, фотографий участников событий, читаются фрагменты из воспоминаний, писем, документальных источников и др.).

Работа с основными понятиями. Работу можно организовать по группам или индивидуально. Работа со словарями, православной энциклопедией. Учитель может приготовить карточки с определением основных понятий заранее и раздать обучающимся. Далее дети раскрывают свое понимание ключевых понятий через совместное обсуждение. Необходимо пояснить детям, что каждый их ответ должен быть обоснован.

Читаетсяфрагмент из жития новомученика(ов) – как расстрелянных на Бутовском полигоне, например, священномученика Серафима (Чичагова) (пример общецерковного значения), так и пострадавших и/или погребенных в местах памяти регионального значения. Основное внимание обращается на христианский подвиг верности Христу и его Церкви, а также на характеристику личностных нравственных качеств святого, которые помогли следовать заповедям Христовым в условиях тяжелейших гонений на Церковь.

Закрепление материала. Подведение итогов занятия можно провести через фронтальный опрос, тест, взаимный вопрос-ответ обучающихся, а также творческие формы – написание мини-рассказа, мини-эссе, краткой аннотации к теме урока, краткой статьи для школьной газеты, письма родителям (близким родственникам, другу, незнакомому человеку) и др.

Домашнее творческое задание. Можно использовать те же творческие формы, что и при закреплении материала.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПРИМЕРЫ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ НА ЗАНЯТИЯХ

В. Никофоров-Волгин

ЗАУТРЕНЯ СВЯТИТЕЛЕЙ

Под Новый год

Белые от снежных хлопьев идут вечерними просторными полями Никола Угодник, Сергий Радонежский и Серафим Саровский.

Стелется поземка, звенит от мороза сугробное поле. Завевает вьюжина. Мороз леденит одинокую снежную землю.

Никола Угодник в старом овчинном тулупе, в больших дырявых валенках. За плечами котомка, в руках посох.

Сергий Радонежский в монашеской рясе. На голове скуфейка, белая от снега, на ногах лапти.

Серафим Саровский в белой ватной свитке идет, сгорбившись, в русских сапогах, опираясь на палочку…

Развеваются от ветра седые бороды. Снег глаза слепит. Холодно святым старцам в одинокой морозной тьме…

– Вьюжит. Не заблудиться бы в поле, – говорит Серафим.

– Не заблудимся, отцы! – добро отвечает Никола. – Я все дороги русские знаю. Скоро дойдем до леса Китежского, а там в церковке Господь сподобит и заутреню отслужить…

– Резвый угодник! – тихо улыбаясь, говорит Сергий, придерживая его за рукав. – Старательный! Сам из чужих краев, а возлюбил землю русскую превыше всех. За что, Никола, полюбил народ наш, грехами затемненный, ходишь по дорогам его скорбным и молишься за него неустанно?

– За что полюбил? – отвечает Никола, глядя в очи Сергия. – Дитя она – Русь!... Цвет тихий, благоуханный… Кроткая дума Господня…дитя Его любимое… Неразумное, но любимое. А кто не возлюбит дитя, кто не умилится цветиками? Русь – это кроткая дума Господня.

– Хорошо ты сказал Никола, про Русь, – тихо прошептал Серафим. – На колени, радости мои, стать хочется перед нею и молиться, как честному образу!

– А как же, отцы святые, – робко спросил Сергий, – годы крови 1917-й, 1918-й и 1919-й? Почто русский народ кровью себя обагрил?

– Покается! – убежденно ответил Никола Угодник.

– Спасется! – твердо сказал Серафим.

-–Будем молиться! – прошептал Сергий.

Дошли до маленькой, покрытой снегом лесной церковки.

Затеплили перед темными образами свечи и стали служить заутреню.

За стенами церкви гудел снежный китежский лес. Пела вьюга.

Молились святители русской земли в заброшенной лесной церковке о Руси – любви Спасовой, кроткой думе Господней.

А после заутрени вышли из церковки три заступника на паперть и благословили на все четыре конца снежную землю, вьюгу и ночь.

C. Бехтеев

СВЯТАЯ НОЧЬ

Посвящено царственным страстотерпцам – в дни заточения

Слава в вышних Богу и на земли мир

В человецех благоволение!

Ночь и мороз на дворе;

Ярко созвездья горят;

В зимнем седом серебре

Молча деревья стоят.

Дивен их снежный убор:

Искр переливчатый рой

Радует трепетный взор

Дивной стоцветной игрой.

Блещут в Тобольске огни,

В мраке сверкая, дрожат;

Здесь в заточеньи Они

Скорбью Монаршей скорбят.

Здесь, далеко от людей,

Лживых и рабских сердец,

В страхе за милых Детей,

Спит их Державный Отец.

Искрятся звезды, горя,

К окнам изгнанников льнут,

Смотрят на ложе Царя,

Смотрят и тихо поют:

«Спи, Страстотерпец Святой

С кротким Семейством Своим;

Ярким венцом над Тобой

Мы величаво горим.

Спи, покоряясь судьбе,

Царь побежденной страны;

Ночь да откроет Тебе

Вещие, светлые сны.

Спи без тревог на челе

В тихую ночь Рождества:

Мы возвещаем земле

Дни Твоего торжества.

Светочи ангельских слез

Льются, о правде скорбя;

Кроткий Младенец Христос

Сам охраняет Тебя!»

Е. Ерофеева

ЦЕСАРЕВИЧ АЛЕКСЕЙ В СЫЛКЕ

(отрывок)

В день Рождества Христова, 25 декабря 1917 года, за богослужением в церкви, битком наполненной народом, было неожиданно для всех провозглашено многолетие царской семье, за что священник был немедленно удален из Тобольска.

Новый батюшка, совершая водосвятие в доме Заключенных, не мог удержаться и, низко поклонившись, широким крестом осенил Отрока, а потом поцеловал Его в голову, чем вызвал слезы почти у всех свидетелей этой сцены.

Тобольские холода давали себя чувствовать и отразились на быте семьи. Комнаты царевен стали ледниками. Царевич, весь укутанный, должен был ложиться спать в кровать и долго не мог согреться, лежа в промерзлой постели.

Наступил 1918-й год - последний год жизни Семьи, - и при совершении новогоднего молебна было разрешено помолиться в церкви, так же, как и в Крещение Господне, но с условием: снять погоны. Государь не мог заставить себя сразу подчиниться приказу и, накинув кавказскую бурку, закрыл ею погоны, а Наследник спрятал свои нашивки под башлык.

На домашних богослужениях отсутствовали певчие, и императрица вместе с дочерьми пела за богослужением. Громадное впечатление произвело это пение на караулящих…

В. Никифоров – Волгин

ДОРОЖНЫЙ ПОСОХ

(отрывок)

Наступил рождественский сочельник. Весь он в снежных хлопьях. На земле тихо. Хочется грезить, что ничего страшного на Руси не произошло. Это только нам приснилось, только попритчилось… Все мы сегодня, как встарь, запоем «Рождество Твое, Христе Боже наш» и во всех домах затеплим лампады…

Но недолго пришлось мне грезить. Мимо окон повели бывшего городского голову, директора гимназии, несколько человек военных, юношу в гимназической шинели, девушку в одном платьице, простоволосую. Седого сгорбленного директора подгоняли ружейными прикладами. Он был без шапки, а городской голова в ночных туфлях.

Сердце мое заметалось. Я вскрикнул и упал.

…Очнулся я к самому вечеру. Савва Григорьевич долго приводил меня в чувство.

Как же ты, батюшка, служить сегодня будешь? Посмотри в зеркало, ты мертвому подобен! Что это с тобою произошло?

Я ничего не сказал. Помолился, попил святой воды, частицу артоса вкусил и стал совсем здоровым.

В ночь на третье января к нам постучали.

Беда, батюшка! - воскликнули вошедшие. - Завтра хотят из собора все иконы вынести, иконостас разрушить, а церковь превратить в кинематограф. Самое же страшное: хотят чудотворную икону Божией Матери на площадь вынести и там расстрелять!

Рассказывают и плачут.

Меня охватила ретивость. По-командирски спрашиваю:

Сколько вас тут человек?

Так… Ничего не боитесь?

На какую угодно муку пойдем! - отвечают гулом.

Так слушайте же меня, чадца моя! - говорю им шепотом. - Чудотворную икону мы должны спасти! Не отдадим ее на поругание!

Савва Григорьевич все понял. Молча пошел в чулан и вынес оттуда топор, долото и молоток. Перекрестились мы и пошли…

На наше счастье, Владычица засыпала землю снегом. В городе ни одного фонарика, ни голосов, ни собачьего лая. Так тихо, словно земля душу свою Богу отдала. К собору идем поодиночке. Я вдоль заборов пробираюсь. Наши уже в соборной ограде. Тут же и лошадка приготовлена. Нас оберегают старые деревья, тяжелые от снега. Оглянулись. Перекрестились. Один из наших по тяжелому замку молотом звякнул - замок распался. Прислушались. Только снег да наше дыхание. Мы вошли в гулкий замороженный собор. Из тяжелого киота сняли древнюю икону Богоматери. Положили ее в сани, прикрыли соломой и, благословясь, тронулись к нашей пещерной церкви. Сама Пресвятая лошадкой нашей правила. Ехали в тишине. Никого не повстречали. Снег заметал наши следы.

К пещере несли Ее на руках, увязая в глубоких сугробах. Я раздумно вспоминал:

«Не так ли и предки наши уносили святыни свои в леса, в укромные места, во дни татарского нашествия на Русь?».

Н. Дерзновенко

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ НОЧЬ

Москва снегами запорошена,

Стоит красавица, Снегурочка,

И шаль пуховая наброшена

На парки, скверы, переулочки.

Стоят соборы золочёные,

Что сотни лет красою славятся,

Крестами в небо устремленные,

Стоят веками и не старятся.

Какая праздничная ночь!

Звонят, звонят колокола...

Какая праздничная ночь!

Сияют купола...

Какая праздничная ночь!

Звонят, звонят колокола...

Какая сказочная ночь!

Сияют купола...

Звучат над ними песнопения,

Огонь над свечками колышется...

Мне детства вспомнились мгновения –

Напевы Родины в них слышатся.

С такими русскими молитвами,

Что над Москвою поднимаются,

Родятся, крестятся и с милыми

На жизнь счастливую венчаются.

Какая праздничная ночь!

Звонят, звонят колокола...

Какая праздничная ночь!

Сияют купола...

Какая сказочная ночь!

Звонят, звонят колокола...

Какая праздничная ночь!

Сияют купола...

Москва торжественно великая

Стоит притихшая, печальная.

Звучат молитвы перед ликами,

Как гимн, как песня величальная.

Несутся звоны колокольные,

По всей Руси, России-матушке:

Живи святая, непокорная,

Борись страна, молитесь батюшки!

Какая праздничная ночь!

Звонят, звонят колокола...

Какая праздничная ночь!

Сияют купола...

Какая праздничная ночь!

Звонят, звонят колокола...

Какая праздничная ночь!

Сияют купола...

И. Шмелев

РОЖДЕСТВО В МОСКВЕ

Рассказ делового человека

Вот, о Рождестве мы заговорили... А не видавшие прежней России и понятия не имеют, что такое русское Рождество, как его поджидали и как встречали. У нас в Москве знамение его издалека светилось-золотилось куполом-исполином в ночи морозной – Храм Христа Спасителя. Рождество-то Христово – его праздник. На копейку со всей России воздвигался Храм. Силой всего народа вымело из России воителя Наполеона с двунадесятью языки, и к празднику Рождества, 25 декабря 1812 года, не осталось в ее пределах ни одного из врагов ее. И великий Храм-Витязь, в шапке литого золота, отовсюду видный, с какой бы стороны ни въезжал в Москву, освежал в русском сердце великое былое. Бархатный, мягкий гул дивных колоколов его... – разве о нем расскажешь! Где теперь это знамение русской народной силы?!.

Рождество в Москве чувствовалось задолго – веселой, деловой сутолокой.

А самое Рождество – в душе, тихим сияет светом.

Это оно повелевает: со всех вокзалов отходят праздничные составы с теплушками, по особенно низкому тарифу, чуть не грош верста, спальное место каждому. Сотни тысяч едут под Рождество в деревню, на все Святки, везут гостинцы в тугих мешках.

Млеком и медом течет великая русская река...

Вот и канун Рождества – Сочельник. В палево-дымном небе зеленовато-бледно проступают рождественские звезды. Вы не знаете этих звезд российских: они поют. Сердцем можно услышать, только: поют – и славят. Синий бархат затягивает небо, на нем – звездный, хрустальный свет. Где же Вифлеемская?.. Вот она: над Храмом Христа Спасителя. Золотой купол Исполина мерцает смутно. Бархатный, мягкий гул дивных колоколов его плавает над Москвой вечерней, рождественской. О, этот звон морозный... можно ли забыть его?!.. Звон-чудо, звон-виденье. Мелкая суета дней гаснет. Вот воспоют сейчас мощные голоса Собора, ликуя, Всепобедно.

«С на-ми Бог!..»

Священной радостью, гордостью ликованья переполняются все сердца.

«Разумейте, язы-и-и-цы-ы...

и пок-ко-ряй – теся...

Я-ко... с на-а-а-а – ми Бог!»

Боже мой, плакать хочется... нет, не с нами. Нет Исполина-Храма... и Бог не с нами. Бог отошел от нас.

Не спорьте! Бог отошел. Мы каемся.

Звезды поют и славят. Светят пустому месту, испепеленному. Где оно, счастье наше?.. Бог поругаем не бывает. Не спорьте, я видел, знаю. Кротость и покаяние – да будут.

И срок придет:

Воздвигнет русский народ, искупивший грехи свои, новый чудесный Храм – Храм Христа и Спасителя, величественней и краше, и ближе сердцу... и на светлых стенах его, возродившийся русский гений расскажет миру о тяжком русском грехе, о русском страдании и покаянии... о русском бездонном горе, о русском освобождении из тьмы... – святую правду. И снова тогда услышат пение звезд и благовест. И вскриком души свободной в вере и уповании воскричат: «С нами Бог!..»

Е. Ганецкий

ПАСХАЛЬНАЯ НОЧЬ

Святая ночь! Плеяды звезд, мерцая,

Плывут в эфире голубом,

Бледнеет диск высот… Чу! Ангел рая

Лучистым шевельнул крылом.

И от святынь обители нетленной

Спешит к земле посол небес…

Но дольний мир заглох в борьбе бесправной:

Ответа нет на горний зов…

Лишь на Руси великой, православной –

Пасхальный зов колоколов.

Здесь ждут его… Душе простой, смиренной

Так внятен смысл его словес!

И он гласит во все концы Вселенной:

«Христос Воскрес! Христос Воскрес!»

Страна родная! Бег войны кровавой

И на тебе оставил след…

Но духом ты крепка. С бессмертной славой

Да зреет лавр твоих побед!

Восстанешь ты в лучах весны бессмертной

Для возрождения чудес.

И он гласит во все концы Вселенной:

«Христос Воскрес! Христос Воскрес!»

В. Никифоров-Волгин

В БЕРЕЗОВОМ ЛЕСУ

(Пасхальный этюд)

Б. Зайцеву

Вечерним березовым лесом идут дед Софрон и внучек Петька. Дед в тулупе. Сгорбленный. Бородка седенькая. Развевает ее весенний ветер.

Под ногами хрустит тонкий стеклянный ледок.

Позади деда внучек Петька.

Маленький. В тулупчике. На глаза лезет тятькин картуз. В руке красные веточки вербы. Пахнет верба ветром, снежным оврагом, весенним солнцем.

Идут, а над ними бирюзовые сумерки, вечернее солнце, гомон грачей, шелест берез.

Гудит нарождающаяся весенняя сила.

Чудится, что в лесных далях затаился белый монастырь, и в нем гудит величавый монастырский звон.

– Это лес звонит. Березы поют. Гудет незримый Господень колокол… Весна идет, – отвечает дед и слабым колеблющимся голосом, в тон белым березам, вечерним сумеркам, смутному весеннему гулу поёт с тихими монашескими переливами: – Чертог Твой вижу, Спасе мой, украшенный…

Кто-то величавый, далекий, сокрытый в лесных глубинах подпевал деду Софрону.

Березы слушали.

– В церковь идем, дедушка?

– В церкву, зоренький, к Светлой заутрени…

– В какую церкву? К Спасу Златоризному… К Спасу Радостному…

– Да она сгорела, дедушка! Большевики летось подожгли. Нетути церкви. Кирпичи да головни одни.

– К Спасу Златоризному… К Спасу! – сурово твердит Софрон. – Восемь десятков туда ходил и до скончания живота моего не оставлю ее. Место там свято. Место благословенно. Там душа праотцев моих… Там жизнь моя, – и опять поет сумрачные страстные песни: – Егда славнии ученицы на умовении вечери просвещахуся…

– Чудной… – солидно ворчит Петька.

Вечерняя земля утихла.

От синих небес, лесных глубин, белых берез, подснежных цветов и от всей души – весенней земли шел незримый молитвенный шепот:

– Тише! Святая ночь!..

– Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет… – пел дед Софрон среди белых утихших берез.

Черной монашеской мантией опустилась ночь, когда дед с внуком подошли к развалинам Спасовой церкви и молча опустились на колени.

– Вот и пришли мы к Спасу Златоризному. Святую ночь встретить, – сквозь слезы шепчет дед. – Ни лампад, ни клира, ни Плащаницы украшенной, ни золотых риз, ни души христианской…

Только Господь, звезды, да березыньки…

Вынимает дед Софрон из котомочки свечу красного воска, ставит ее на место алтаря Господня и возжигает ее.

Горит она светлым звездным пламенем.

Софрон поет в скорбной радости:

– Христос воскресе из мертвых…

Слушали и молились Петька, небо, звезды, березыньки и светлая душа весенней земли.

Похристосовался Софроний с внуком, заплакал и сел на развалинах церковки.

– Восемь десятков березовым лесом ходил в эту церковь. На этом месте с тятенькой часто стоял и по его смерти место сие не покинул. Образ тут стоял Спаса Златоризного… Ликом радостный, улыбчивый… А здесь… алтарь. Поклонись, зоренький, месту сему…

От звезд, от берез, свечного огонька, от синих ночных далей шел молитвенный шепот:

– Тише. Святая ночь!

Софрон глядел на звезды и говорил нараспев, словно читал старую священную книгу:

– Отшептала, голуба душа, Русь дедова…

Отшуршала Русь лапотная, странная, богомольная… Быльем заросли тропинки в скиты заветные… Вечная память. Вечный покой.

Кресты поснимали. Церкви сожгли. Поборников веры умучили.

Потускнели главы голубые на церквах белых. Не зальются над полями вечерними трезвоны напевные…

Отзвонила Русь звонами утешными.

Не выйдет старичок спозаранок за околицу и не окстится истово за весь мир на восток алеющий.

Девушки не споют песен дедовых.

Опочила Русь богатырская, кондовая, краснощекая.

Вечная память. Вечный покой.

Не разбудит дед внука к заутрени, и не пошуршат они в скит далекий по снегу первопутному, по укачливой вьюжине, навстречу дальнему звону.

Не пройдут по дорогам бескрайним старцы с песнями «О рае всесветлом», «О Лазаре и Алексии Божьем человеке»…

Отпели старцы. Отшуршала Русь лапотная…

Отшептала Русь сказки прекрасные…

Вечная память. Вечный покой.

Глядел дед Софрон на звезды и плакал…

В. Бобринская

ПАСХА В ЛАГЕРЕ, 1931 год

Ветер тучи сорвал и развеял их прочь,

И пахнуло теплом от земли,

Когда встали они и в Пасхальную ночь

Из бараков на поле пришли.

В исхудалых руках – ни свечей, ни креста,

В телогрейках – не в ризах – стоят…

Облачением стала для них темнота,

А их души, как свечи, горят.

Но того торжества на всем лике земли

Ни один не услышал собор,

Когда десять епископов службу вели

И гремел из священников хор.

Когда снова и снова на страстный призыв

Им поля отвечали окрест:

«Он воистину с нами! Воистину – жив!» –

И сверкал искупительный Крест.

В. Никифоров-Волгин

ПАСХА НА РУБЕЖЕ РОССИИ

1934 год

Несколько лет тому назад я встретил Пасху в селе на берегу Чудского озера.

В Светлую ночь не спится. Я вышел на улицу. Так темно, что не видно граней земли и кажется: небо и земля одна темная синяя мгла, и только в белом Ильинском храме горели огни. И такая тишина, что слышно, как тает снег и шуршит лед, плывущий по озеру.

С того берега, где лежит Россия, дул тонкий предвесенний ветер.

Необычная близость русского берега наполняла душу странным чувством, от которого хотелось креститься на Россию, такую близкую, ощутимую и вместе с тем такую далекую и недоступную.

Где-то ударили в колокол.

Звон далекий, какой-то глубинный, словно звонили на дне озера.

Навстречу мне шел старик, опираясь на костыль. Я спросил его:

– Дедушка! Где звонят?

Старик насторожился, послушал и сказал:

–В России, браток, звонят. Пойдем поближе к озеру, там слышнее.

Долго мы стояли на берегу озера и слушали, как звонила Россия к пасхальной заутрене.

Нет таких слов, чтобы передать во всей полноте сложную гамму настроений, мыслей и чувств, волновавших мою душу, когда я стоял на берегу озера и слушал далекий пасхальный звон.

–Христос Воскресе, – шептал я далекому родному берегу и крестился на Русскую землю.

Монах Лазарь (В. Афанасьев)

СВЯТАЯ РУСЬ

Вот я за карандаш берусь

И Богу я молюсь притом,

Нарисовать хочу я Русь

На этом вот листе большом.

Святую Русь, которой след

Не смыт потоком грозных бед.

В чем Русь моя заключена?

Да в храмах молится она

И храмов этих не один

Был ею поднят из руин,

И были в посрамленье зла

Отлиты вновь колокола.

Вот это – отрок, сверстник мой,

Он, в золотистом стихаре,

С благоговейною душой

Прислуживает в алтаре.

Он пребывает в храме том

Как в небесах перед Христом.

Да, он один из тех, кто здесь

Евангельскую слышит весть,

Что здесь стоят к плечу плечо,

Молясь и каясь горячо,

Тех пожилых и молодых

Людей Руси – да, он из них.

Их Русь Святая шлет сюда, –

Деревни, сёла, города, –

Чтоб за покойных и живых

Шла в небеса молитва их,

Чтоб правдой Божией сильна

Душой воспрянула страна.

Да, бита Русь! Но побороть

Души ее не даст Господь,

Поскольку есть молитва в ней, –

А кто же Господа сильней?

И вот я Господу молюсь:

Спаси мою Святую Русь!

И. Шмелев

КРЕСТНЫЙ ХОД

(в сокращении)

В есной тишине залива, куда океан приходит в положенные сроки, думаю я о прошлом. И вот − бытие, живое, душа над тлением. Не безумное мертвое качанье, плескание бессчетным счетом, свинцовая даль, пустая, − а Дух ведущей − святое в человеке.

«… Иже везде сый и вся исполняяй…»

В звоне ли сосен чудится мне эта святая Песня, или это душа моя?.. Под благовест чужой церкви слышу я наши звоны, наши святые Песни.

«Царю Небесный… Утешителю, Душе Истины…»!

Небо родное, бледною синевой разлито, пухлые облачка на нем Свежесть первых осенних дней, тени прохладны, густы, но мягкое солнце греет. Астры в садах подолгу стоят в росе. Подсолнухи переросли заборы, головы их поникли. Рябины обвисли грузно, березы засквозили, и тихими вечерами слышно, как курлыкают журавли − на полдень.

Закрою глаза − и вижу.

Сталкиваясь, цепляясь, позванивая мягко, плывут и блещут тяжелые хоругви, святые знамена Церкви. Золото, серебро литое, темный, как вишни, бархат грузных шитьем окован. Идет не идет, − зыбится океан народа. Под золотыми крестами святого леса знамен церковных − гроздь цветов осенних: георгины, астры, − заботливо собранные росистым утром девичьими руками московки светлоглазой.

«Святый Боже, Святый Крепкий… Святый Безсмертный…»

Святое идет в цветах. Святое − в Песне.

Строго текут кремлевские. Подняли их соборы: Спас на Бору, Успенье, Благовещение, Архангелы… Темное золото литое, древнее серебро чернью покрыла копоть, сиянье скупо. Идут − мерцают. И вдруг − проснется и ослепит, из страшного далекой дали, − Темное Око взглянет. Благоволение или − гнев?

Старые храмы, новые, − все послали.

Подняты над землей Великие Иконы − древность. Спасов Великий Лик, темный-темный, черным закован золотом, Ярое Око − строго. Пречистая, Богоматерь-дева, в снежно-жемчужном платье, благостная, ясно взирает лаской.

«… Упование рода христианского,

И древний Корсунский Крест сияет хрустальным солнцем».

«… и благослови достояние Твое… Побе-э-ды-ы… на супротивныя да-а-руя…»

Взрывно гремит, победно несется к небу. Шумит океан народный, несметную силу чует: тысячелетие нес знамена!

«„… прииди и веселися в ны…»[

Льется святая Песня − душа над тлением.

И где все это?!..

Я вслушиваюсь в себя. Поют…? Сосны поют. В гуле вершинных игл слышится мне живое: поток и рокот.

Этот великий рокот, святой поток − меня захватили с детства. И до сегодня я с ними, в них. С радостными цветами и крестами, с соборным пеньем и колокольным гулом, с живою душой народа. Слышу его от детства − надземный рокот Крестного хода русского, шорох знамен священных.

За тысячи верст − все слышу: течет потоком.

Придет ли Великий День? В солнце и холодке осеннем, услышу ли запах травы замятой, горечь сырых подсолнухов, упавших в ходу с хоругвей, и этот церковно-народный воздух, который нигде не схватишь, − запах дегтя и можжевельника, теплого воска и кипариса, ситца и ладана, свежих цветов осенних, жаркой одежи русской, души и тлена, − исконный воздух Крестного хода русского, веками навеки слитый? Услышу ли гул надземный − русского моря-океана?..

Обрывки святого сна. Сияют они кусками, − разбитая Икона.

С далекой, чужой земли слышу я Крестный ход, − страстной, незримый. Изнемогая, течет и течет он морем к невидным еще стенам далекого Собора, где будет Праздник. Без звона идет и без хоругвей, и Песен святых неслышно, но невидимо Крест на нем. Подземный стенящий гул, топот уставших ног, бремя невыносимое. Но Спасово Око − яро. Оно ведет.

«Утешителю, Душе Истины…»

Вслушиваюсь в себя, спрашиваю немою мукой: будет ли, Господи,

сердце мое спокойно?»

М. Волошин

ВЛАДИМИРСКАЯ БОГОМАТЕРЬ

Не на троне – на Ее руке,

Левой ручкой обнимая шею, –

Взор во взор, щекой припав к щеке,

Неотступно требует... Немею –

Нет ни сил, ни слов на языке...

Собранный в зверином напряженьи

Львенок-Сфинкс к плечу ее прирос,

К Ней прильнул и замер без движенья

Весь – порыв и воля, и вопрос.

А Она в тревоге и в печали

Через зыбь грядущего глядит

В мировые рдеющие дали,

Где престол пожарами повит.

И такое скорбное волненье

В чистых девичьих чертах, что Лик

В пламени молитвы каждый миг

Как живой меняет выраженье.

Кто разверз озера этих глаз?

Не святой Лука-иконописец,

Как поведал древний летописец,

Не печерский темный богомаз:

В раскаленных горнах Византии,

В злые дни гонения икон

Лик Ее из огненной стихии

Был в земные краски воплощен.

Но из всех высоких откровений,

Явленных искусством, – он один

Уцелел в костре самосожжений

Посреди обломков и руин.

От мозаик, золота, надгробий,

От всего, чем тот кичился век, –

Ты ушла по водам синих рек

В Киев княжеских междуусобий.

И с тех пор в часы народных бед

Образ твой над Русью вознесенный

В тьме веков указывал нам след

И в темнице – выход потаенный.

Ты напутствовала пред концом

Воинов в сверканьи литургии...

Страшная история России

Вся прошла перед Твоим Лицом.

Не погром ли ведая Батыев –

Степь в огне и разоренье сел –

Ты, покинув обреченный Киев,

Унесла великокняжий стол.

И ушла с Андреем в Боголюбов

В прель и глушь Владимирских лесов

В тесный мир сухих сосновых срубов,

Под намет шатровых куполов.

И когда Железный Хромец предал

Окский край мечу и разорил,

Кто в Москву ему прохода не дал

И на Русь дороги заступил?

От лесов, пустынь и побережий

Все к Тебе на Русь молиться шли:

Стража богатырских порубежий...

Цепкие сбиратели земли...

Здесь в Успенском – в сердце стен Кремлевых

Умилясь на нежный облик Твой,

Сколько глаз жестоких и суровых

Увлажнялось светлою слезой!

Простирались старцы и черницы,

Дымные сияли алтари,

Ниц лежали кроткие царицы,

Преклонялись хмурые цари...

Черной смертью и кровавой битвой

Девичья светилась пелена,

Что осьмивековою молитвой

Всей Руси в веках озарена.

И Владимирская Богоматерь

Русь вела сквозь мерзость, кровь и срам

На порогах киевских ладьям

Указуя правильный фарватер.

Но слепой народ в годину гнева

Отдал сам ключи своих святынь,

И ушла Предстательница-Дева

Из своих поруганных твердынь.

И когда кумашные помосты

Подняли перед церквами крик, –

Из-под риз и набожной коросты

Ты явила подлинный свой Лик.

Светлый Лик Премудрости-Софии,

Заскорузлый в скаредной Москве,

А в Грядущем – Лик самой России –

Вопреки наветам и молве.

Не дрожит от бронзового гуда

Древний Кремль, и не цветут цветы:

Нет в мирах ослепительнее чуда

Откровенья вечной красоты!

С. Городецкий

У КАЗАНСКОЙ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

У Казанской Божьей Матери

Тихо теплются огни.

Жены, дочери и матери

К Ней приходят в эти дни.

И цветы к Ее подножию

Ставят с жаркою мольбой:

«Матерь-Дева, силой Божией

Охрани ушедших в бой.

Над врагом победу правую

Дай защитникам Руси,

Дай сразиться им со славою

И от смерти их спаси.

Священник Анатолий Жураковский

Россия, моя Россия,

Страна несказанных мук,

Целую язвы страстные

Твоих пригвожденных рук.

Ведь в эти руки когда–то

Ты приняла Самого Христа,

А теперь сама распята

На высоте того Креста.

Я с тобой, на руках моих раны,

И из них сочится кровь,

Но в сердце звучит «осанна»

И сильнее смерти любовь.

Впереди я вижу своды

Все тех же тюремных стен,

Одиночку, разлуки годы

И суровый лагерный плен.

Но я все, я все принимаю

И святыням твоим отдаю,

До конца, до самого края

Всю жизнь и всю душу мою

Много нас, подними свои взоры,

Погляди, родная, окрест:

Мы идем от твоих просторов,

Поднимаем твой тяжкий крест.

Мы пришли с тобой на распятье

Разделить твой последний час.

О, раскрой же свои объятья

И прости, и прими всех нас.

Н. Карпова

ПОКРОВ СЕГОДНЯ

Покров сегодня. Во Влахернском храме

Андрей Юродивый и Епифаний,

Принесшие другим благую весть.

Открылась их благочестивым взорам

Заступница с небесным омофором,

Молившаяся вместе с ними здесь.

Покров сегодня. Путь в Константинополь,

Душой преодолев в мгновенье ока,

И я молюсь. Да будет омофор

Пречистой Девы простираться ныне

Над грешными, погрязшими в гордыне

Рабами, сознающими позор

Своей ничтожной жизни! Век двадцатый,

За отступленье на кресте распятый,

Уходит Богородица, спаси!

Не по делам, по вере, покаянью.

А также по великому стоянью

Подвижников Святой Руси.

В 1884 году великий князь Константин Константинович Романов посвятил Елизавете Федоровне стихотворение.

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:

Ты так невыразимо хороша!

О, верно, под такой наружностью прекрасной

Такая же прекрасная душа!

Какой-то кротости и грусти сокровенной

В твоих очах таится глубина;

Как ангел ты тиха, чиста и совершенна;

Как женщина, стыдлива и нежна.

Пусть на земле ничто

средь зол и скорби многой

Твою не запятнает чистоту.

И всякий, увидав тебя, прославит Бога,

Создавшего такую красоту!

Валерий Воскобойников

ВЕЛИКОЕ СЛУЖЕНИЕ

Патриарх Московский и всея Руси Тихон

(отрывки)

ВЫБОРЫ ПАТРИАРХА ВСЕЯ РУСИ

Война, от которой устали все, продолжалась. На заводах, на кораблях и даже в окопах шли бесконечные митинги. Митинговали под открытым небом на городских площадях, в зданиях, где были залы, в дворянском собрании и в цирке. Все обсуждали, как жить великой стране дальше, у каждого было свое мнение. Многие были недовольны правительством, газеты писали, что Россия зашла в тупик, из которого нет выхода.

В конце октября 1917 года в Петербурге произошел переворот, и власть взяли большевики. На улицах Москвы в эти дни стреляли пушки, били пулеметы. Кремль переходил из рук в руки.

Сначала, 31 октября, все члены Собора должны были избрать трех кандидатов на самое высокое место в Русской церкви.

Усердно помолившись, они выстроились в длинные очереди, чтобы опустить листки в урны для голосования.

Кандидатами на патриарший престол стали три человека: архиепископ Харьковский Антоний, архиепископ Новгородский Арсений и митрополит Московский Тихон.

Дальнейшее решение было предоставить воле Божией.

В Храме Христа Спасителя назначили торжественную литургию. Все три кандидата в это время находились дома.

Власть большевиков в те дни окончательно утвердилась в Москве. Для молебна нужна была православная святыня – икона Владимирской Божией Матери, которая находилась в Кремле. После долгих уговоров большевики разрешили перенести ее в храм для молебна. Величественный храм вмещал 12 тысяч человек и был переполнен. Во время молебна прочли особую молитву. Потом митрополит Киевский Владимир, старейший из иерархов, который служил в этот торжественный час, подошел к аналою, взял ларец, в котором были три записки с именами, благословил им народ, разорвал шнур, которым ларец был перевязан, и снял печати.

Все замерли, приближалась историческая минута.

Из алтаря вышел глубокий старец, знаменитый затворник Зосимовой пустыни, которая помещалась недалеко от Троице-Сергиевой Лавры. Ради церковного послушания старец участвовал в Соборе.

Старец Алексий перекрестился и не глядя вынул из ларца записку, подал ее митрополиту Владимиру. Митрополит развернул ее и громко прочитал:

– Тихон, митрополит Московский.

Ликование охватило всех, кто был в храме. Хор вместе с молящимися запел «Тебе Бога хвалим». Многие надеялись, что с обретением Патриарха стране удастся справиться и народ соединится ради доброй и мирной жизни.

Все епископы и огромная толпа верующих отправились на Троицкое подворье, чтобы поздравить теперь уже Патриарха всея Руси Тихона.

Однако Патриарха успели оповестить, и он вышел навстречу процессии спокойный и смиренный.

Архиепископ Антоний сказал приветственное слово и глубоко ему поклонился. Епископы и все верующие поклонились вслед за ним так же глубоко.

Патриарх Тихон поклонился им в ответ и произнес короткую речь. Он больше многих понимал, сколько горя, плачей и страданий принесут будущие годы стране. Быть может, он на мгновение усомнился, сумеет ли вынести эту страшную ношу. Но раз уж именно на него выпал жребий, он должен быть исполнить волю Божию до конца.

ГОНЕНИЯ

Через несколько месяцев на всей бывшей Российской империи началась Гражданская война. В местах, где правили большевики, гонения на Церковь стали еще страшнее.

Историки подсчитали, что только за один 1918 год новая власть закрыла 26 монастырей, 94 храма. Ее представители убили 102 священника, 14 диаконов. 94 монаха. Но это было только начало.

Такие унижения, преследования, казни Церковь испытала только в первые века, когда вся сила Римской языческой империи была направлена против христиан. Патриарх понял, что главное – сохранить Церковь. И в безбожном государстве отделенная от него Церковь может оставаться православной. У государства – сила, оружие. У Церкви – истина и стойкость.

Патриарх был готов к любым гонениям против себя, лишь бы сохранить независимость Церкви от безбожных властей. И все-таки с властями нужно было разговаривать. Стараться притупить их оружие, которое они направляли против верующих. И патриарх ежедневно проявлял мудрость и терпение для таких переговоров.

ПОЧЕМУ БОЛЬШЕВИКАМ МЕШАЛ БОГ

Большевикам мешала не только Православная Церковь. Им мешала любая вера, любая религия. Они закрывали храмы католические и протестантские, синагоги и молельные дома.

Большевики объявили миру, что будут создавать новый тип человека. Возможно, этот тип человека был бы не так плох, если бы его не творили злодейскими способами, путем убийств и заключения в тюрьмы миллионов ни в чем не повинных. Большевики хотели построить райское общество на земле без участия Бога. Человечество в который раз само себя обмануло. Упоенные успехами технических изобретений, люди решили, что они самые сильные на земле, сильнее природы и могущественнее Бога, что сами могут стать творцами нового мира. Они впали в очередной соблазн, сами о том не догадываясь. То, что воспитывалось с помощью Церкви сотни лет, большевики старались перечеркнуть, забыть. Они хотели единолично управлять народом. Они обещали людям мир, свободу, землю. Вместо мира страна, уставшая от мировой войны, получила войну гражданскую. Вместо свободы народ получил рабское состояние. Землю, данную крестьянам, очень скоро отобрали, а самих крестьян вернули в крепостное состояние.

Христианская Церковь учила любить врагов. Большевики приучали людей к классовой вражде. Церковь учила прощать, большевики – ненавидеть. Светлое будущее, коммунизм, которое они обещали людям построить, было обыкновенным сатанинским соблазном, только мало кто об этом догадывался.

Бог для большевиков был одним из главных врагов. Они не знали, что любое дело, лишенное Божественного света, оборачивается против того, кто это дело замышляет.

ГОЛОД В ПОВОЛЖЬЕ

Летом 1921 года начался голод в Поволжье. Земля, которая воевала семь лет, не могла прокормить своих жителей. На огромных просторах все было сожжено солнцем, есть людям было нечего. Старики, взрослые и дети, умершие от голода, лежали в домах, по обочинам дорог, на деревенских улицах.

Патриарх Тихон призвал верующих отдать все ценное, что есть дома и в церквях, кроме предметов, необходимых для службы. На деньги, вырученные за ценности, комитеты помощи голодающим должны были закупить хлеб.

Но большевикам этого показалась мало. Они воспользовались тем, что народ был испуган голодом, изможден войной, и решили окончательно расправиться с Церковью. Они принялись отнимать священные предметы, которые Церковь трепетно хранила во все века. Даже татаро-монголы во время ига не смели покушаться на эти предметы.

Против такого святотатства восстали сами верующие. Святейший Патриарх не мог допустить полного разграбления церквей и выступил с гневным посланием.

Как бы в ответ тогдашний властитель России Владимир Ленин требовал от своих соратников полностью разгромить Церковь.

«Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, а на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления», – так писал Ленин в своих секретных письмах соратникам.

Главная газета страны «Известия» напечатала «Список врагов народа». Первым в этом списке был Патриарх Тихон «со всем своим церковным Собором».

«Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать», – продолжал призывать Ленин.

В каждом городе, во многих сельских храмах священников или убивали, или отвозили в тюрьмы. Был арестован и Святейший Патриарх Тихон.

Горькие дни переживал он в тюрьме, но оставался таким же мудрым, кротким и добрым. И таким же твердым в вопросах веры.

Несколько священников, запуганных новой властью, а может быть, и по ее приказу, объявили о том, что они создают новую Церковь, обновленную. Они попробовали лишить святителя патриаршего сана. Возможно, они надеялись, что верующие пойдут за ними. Но большинство честных людей от них отвернулись.

Правительства разных стран, известные граждане Европы слали телеграммы в Москву, в которых требовали немедленно вернуть свободу Патриарху. Российские руководители не ожидали, что на защиту Святейшего Патриарха поднимется весь мир, и испугались. 16 июня 1923 года тюремные ворота открылись, и Патриарх вышел на свободу.

Епископ Каскеленский Геннадий (Гоголев) ко дню новомучеников и исповедников Российских

Что вам слышится? Отклик конвоя?

Лязг затвора и выстрел глухой?

Незнакомое чувство святое

В этот миг овладеет душой.

С каждым часом сильней и смелее

Из души это чувство росло,

А на карточке желтой - острее

Иссушенное пыткой чело.

В нем слились и упорство, и воля,

Понесенных скорбей торжество,

И огромное озеро горя

В глубине напитало его.

Иерархи в униженном сане,

Лица старых монахов, дьячков

С этих карточек смотрят очами

В новый век на далеких сынов.

Как вы выжили? Как сохранила

Вашу душу седая тюрьма?

Не сломала вас, не убила,

Не свела на допросах с ума?

Словно дети, рыдали и лгали

Здесь герои Гражданской войны.

Только вы в кабинетах молчали,

Не признав клеветы и вины.

Истощились до тени, до нитки,

И не дав торжества палачам,

Претерпели бессонные пытки,

Убивающий свет по ночам.

А наутро, лишь солнце украсит

Над тюрьмою лазоревый свод,

Сам Христос, молчалив и прекрасен

За Собою вас в рай поведет

Стихи Надежды Павлович

Приводятся по книге «Пастырь Добрый», составитель Сергей Фомин – серия «Русское православие ХХ века», Москва, издательство «Паломник», 1997 г. Указано составителем, что достоверно установлено авторство Н. Павлович только одного стихотворения – «Цынготные, изъеденные вшами…». Но в архиве Ирины Сергеевны Мечевой, дочери священномученика Сергия, все приводимые ниже стихи были объединены в единый цикл.

Новомученикам и исповедникам Российским от безбожников избиенным ____________________________________ Цынготные, изъеденные вшами, Сухарь обглоданный в руке, - Встаете вы суровыми рядами И в святцах русских и в моей тоске. Вас хоронили запросто, без гроба, В убогих рясах, в том, в чем шли. Вас хоронили наши страх и злоба И черный ветер северной земли. В бараках душных, по дорогам Коми, На пристанях, под снегом и дождем, Как люди, плакали о детях и о доме, И падали, как люди, под крестом. Без имени, без чуда, в смертной дрожи Оставлены в последний час, Но судит ваша смерть, как пламень Божий, И осуждает нас. _________________________________ Есть где-то далеко река на заре золотая, Там грузят барку подневольные милые руки. Над озером синим несутся гусиные стаи, Любовь возрастает в скорбях и в разлуке. Храм наш крепко заперт, заперт крепко, Светел, тих и прост. Пред иконами чернеют ленты крепа, Как в Великий Пост. Благовещенскую чашу ты поднял. Нищету и косность нашу Причащал. И опухший, маленький, горбатый, Он пошел в Нарым. Стань же, храм наш, райскою палатой Перед ним. Был другой, спокоен, строг и светел Весь, как луч, Тайно помяни нас на рассвете Средь уральских круч. И в бараке задымленном, душном Он неколебим. Райской лестницей воздушной Засияй пред ним. ___________________________________ Вот слепец, но в душу смотрят очи, Ничего, что слаб, И тебя во мрак острожной ночи Гнал этап. И склонивший под Христово иго Молодость свою, И тебя, простец, над вечной книгой Узнаю. ___________________________________ Но того, кто всю подъемлет муку На плечи свои, Ангельскою песней убаюкай И благослови. Веянием покоя неземного Освежи его уста, Вместе стать нам даруй снова У Креста. ____________________________________ Что нам осталось? Храм наш взят, С могилы крест высокий снят И листья первые весны Морозом сожжены. Но знаем мы: издалека Благословившая рука На жизнь, на скорбь, на смертный час Соединяет нас. ___________________________________ Только солнце знает радость, Только птицы славят Бога, Только ветви крестным взмахом Осеняют нам дорогу. Ни приветствовать любимых, Ни советоваться с братом, Вера скрыта, церкви срыты, Тельный крест в одежде спрятан. Но душой освобожденной Отрываясь от земного, Мы, встречаясь, чертим рыбу Символ имени Христова. _____________________________________ Я люблю тебя, мой тихий вечер, Ночь после вечерни так тиха, Словно нет и не было греха. Словно вместе я со всеми вами, На кого не смею посмотреть, Словно на любимом нашем храме Продолжает колокол гудеть. Словно я к ногам отца припала, И прозрачна стала темнота, Словно от руки его усталой Надо мною знаменье креста. А. Демидов БЕЛЫЕ КРЫЛЬЯ Тонкое лицо императрицы, золотая роза на груди, брови как встревоженные птицы крыльями взмахнули впереди, и мелькают то леса, то скалы, и встают из полуночной тьмы Соловки, лубянские подвалы, ледяные склепы Колымы, бьются кони, плачут чьи-то дети, тени, тени рвутся наяву, офицеров, сваленных в подклети, девушек, распластанных во рву, рвется прах с заброшенных погостов, комом к горлу подступает прах, ледяная лапа холокоста на Ее заснеженных полях, Но летит! летит по белу свету, сквозь пургу и завесь русских вьюг, бьются крылья белые по ветру, так, что звезды падают вокруг, в звездных вихрях полыхает ветер, новый век еще сокрыт во мгле, и несет Она тысячелетье на своем надломленном крыле.

Русская Церковь обогатилась большим числом мучеников и исповедников за многострадальный ХХ век. Их подвиг, вне сомнения, достоин стать одной из центральных тем богословского осмысления современной религиозно-философской мысли. Автор доклада А.Л. Беглов, к. ист. н., размышляет над возможными направлениями этого вектора осмысления.

1. «Жертвы» или «герои»: осмысление подвига новомучеников в современной литературе

Как мы сказали, сопоставление российских новомучеников и мучеников первых веков достаточно распространено. Наряду с этим обращалось внимание и на существенное отличие этих явлений.

Мученики первых веков были и сохранились в церковном предании как свидетели веры и воскресения, которые будучи поставлены перед выбором — вера во Христа и смерть или отречение от Него и сохранение жизни — выбрали веру и пребывание со Спасителем и тем самым засвидетельствовали истинность Его воскресения.

В отличие от них, мученики ХХ столетия часто были лишены какой бы то ни было возможности выбора. Будучи представителями групп, подлежавших социальной сегрегации, они были обречены на лишение гражданских прав, а затем и жизни.

В подавляющем большинстве случаев им никто не предлагал сохранить жизнь ценой отречения от веры. Они оказывались не свидетелями, а жертвами. В этой связи можно вспомнить афоризм Варлама Шаламова, сказавшего, что в сталинских лагерях нет героев, а есть только жертвы.

Если это так, то в чем состоит подвиг новомучеников ? Действительно ли мы в их лице почитаем только жертв , подобных невинным (и неосознанным) вифлеемским младенцам-мученикам, «которых убили только за то, что Бог стал человеком»?

Ключ к пониманию феномена новомучеников мы можем найти, обратившись к рассмотрению особенностей советской репрессивной политики.

2. Подвиг новомучеников в свете особенностей советской репрессивной политики

Массовые репрессии 1920-1950-х гг. с их арестами, лагерями и казнями, были только вершиной айсберга советской репрессивной политики, которая основывалась на массовой социальной сегрегации .

Сегрегация по классовому признаку была официальной политикой Советской России в 1918-1936 гг., закрепленной в первых конституциях. Тогда целые категории жителей советской республики были лишены гражданских прав, прежде всего пассивного и активного избирательного права.

Среди этих категорий были бывшие дворяне, бывшие крупные собственники, духовенство, представители армии и полиции старого порядка, а с начала 1930-х гг. — и раскулаченные крестьяне.

Лишение гражданских прав, зачисление в категорию «лишенцев» для этих людей было только началом испытаний, поскольку именно они попадали под каток повышенного налогообложения, именно они в первую очередь подлежали выселению из крупных городов во время их «чисток», их дети были лишены права на высшее образование, они были лишены доступа к централизованному снабжению продовольствием в период существования карточной системы, что фактически означало обреченность на голодную смерть, именно они, в конце концов, оказывались в первую очередь в числе политически неблагонадежных и значит — кандидатов на политическую репрессию.

С 1936 г. категория лишенцев формально была упразднена, но социальная сегрегация фактически продолжала оставаться нормой советской политики и в последующие десятилетия. Наряду с открыто декларировавшейся классовой сегрегацией, существовала тайная, но в общем известная всем жителям страны, сегрегация по другим признакам.

Среди них были: религиозная принадлежность, принадлежность к считавшейся неблагонадежной национальной (поляки, латыши, немцы и др.) или локальной группе («харбинцы»), принадлежность к социально маркированным и девиантным группам (ранее судимые, бездомные, проститутки...).

При этом все это была именно социальная сегрегация, поскольку человека к той или иной ущемленной в правах категории относили не на основании его доказанных преступных деяний, а на основании «учетных» (анкетных) данных или характерных черт его поведения (хождение в церковь, попрошайничество...).

Только формальная принадлежность к той или иной группе населения, которая в данный момент квалифицировалась как вражеская, была достаточным основанием и для расстрела в ходе многочисленных «массовых операций» ОГПУ-НКВД (кулацкой, офицерской, разных национальных и т.д.).

Что может дать нам взгляд на советскую репрессивную политику как на политику массовой социальной сегрегации для осмысления подвига новомучеников ?

Думается, достаточно много. Верующие были одной из главных категорий населения, подвергавшейся различным притеснениям. Конечно, основной удар сегрегационной политики советской власти приходился на духовенство и монашествующих, но и рядовые верующие оказывались под постоянным давлением.

Явная церковная позиция была чревата серьезными осложнениями на работе и дома, особенно в коммунальных квартирах, она непременно оборачивалась препятствиями в карьерном росте, верующие могли подвергнуться давлению комсомола, общественников или других организаций, занимавшихся антирелигиозной пропагандой.

Изменения рабочего графика на производстве (пятидневка и десятидневка) делали невозможным посещение храмов по воскресеньям. В конце концов, контакты с духовенством могли стать поводом для обвинения рядовых верующих в участии в «антисоветских организациях» и сделать их объектом репрессий.

В этой ситуации продолжение обыденной, повседневной религиозной жизни становилось подвигом и означало то, что те, кто продолжали жить церковной жизнью, сделали осознанный и очень не простой в тех условиях выбор .

Этот выбор означал принесение маленькой или более существенной жертвы, и — что важно — готовность к еще большей жертве . Если духовенство, монашествующие, часто — члены приходского управления были обречены, то многие рядовые прихожане действительно выбирали между верой, которая сулила опасности, и молчаливым, негласным, но все же отречением.

Обыденный выбор в пользу веры, сделанный массами верующих, поддерживал духовенство и иерархию, давал жизнь Церкви , собственно благодаря ему, несмотря на все усилия власти, страна продолжала принадлежать к христианской цивилизации.

Иначе говоря, если сотни тысяч иерархов, священников и верующих приняли смерть, то миллионы были готовы это сделать.

Жизнь во Христе для них стала главной ценностью. Ради ее сохранения они готовы были терпеть мелкие и большие притеснения, подвергать себя малым и существенным опасностям. Тем самым, при осмыслении подвига новомучеников мы должны перенести внимание с казни и смерти на обстоятельства их жизни , на тот обыденный, повседневный подвиг их и их близких, который предшествовал их аресту. Арест в данном случае оказывался логическим завершением их жизни.

Пострадавшие и прославленные новомученики и исповедники Российские оказываются в таком случае своего рода авангардом многих и многих верующих, которые также на своем месте и в силу своего призвания хранили верность Церкви и Спасителю в своей повседневной жизни.

Опыт жизни новомучеников оказывается квинтессенцией опыта всех верных Российской Церкви этого периода. А значит, почитая новомучеников, мы чтим подвиг всех российских христиан ХХ столетия , которые не побоялись продолжать жить во Христе в воинствующе антихристианских условиях. ...

Таким образом, понимая подвиг новомучеников как подвиг продолжения жизни во Христе , мы должны более пристальное внимание обратить на характеристики этой жизни, на реальные ее обстоятельства.

И выясняется, что мы оказываемся перед широким полем, на котором существуют самые многообразные проявления обыденного христианского подвига. Представляется, что эти формы христианской жизни , характерные для эпохи нового мученичества, могут быть разделены на три категории.

Во-первых, речь может идти о новых формах общественно-церковного устроения , созданных этой эпохой. Во-вторых, — о новых жизненных практиках христиан, актуализированных гонениями. Наконец, в-третьих, — об интеллектуальном ответе , данном поколением мучеников и исповедников на вызовы своего времени.

Все это и может быть осознано как опыт новомучеников и исповедников Российских. Попытаемся кратко охарактеризовать каждую из этих категорий в свете достижений новейшей историографии.

3. Церковно-общественная активность

Рубеж 1910-1920-х гг. стал временем бурного роста церковно-общественных объединений (братства, различные кружки и приходские союзы, союзы приходов). Все это происходило на фоне подъема собственно приходской жизни, активизации работы с молодежью, благотворительной деятельности приходов и под.

Причем этот рост церковно-общественных движений происходил на разных уровнях: возникали не только, например, приходские и межприходские братства , но и союзы братств и приходов , координировавшие их деятельность как правило в пределах города или епархии. ...

Наиболее крупным и достаточно хорошо описанным среди подобных объединений было в Петрограде, возникшее в 1918 г. и в тех или иных формах просуществовавшее до начала 1930-х гг. Оно начало свою деятельность с защиты петроградской Лавры от посягательств со стороны новой власти, но вскоре распространило свою деятельность на церковное образование, на работу с детьми и неблагополучными слоями городского населения, на благотворительную деятельность.

В рамках действовало несколько богословских кружков, и внутри него сформировались даже две тайных монашеских общины. В Москве в начале 1918 г. по инициативе священноисповедника Романа Медведя возникло Свято-Алексеевское братство, ставившее своей задачей подготовку «проповедников из числа мирян» для защиты «веры и церковных святынь». Было и множество других (в одном Петрограде к началу 1920-х гг. их было около 20-ти) в самых разных уголках страны, большинство из которых мы знаем только по именам.

Деятельность этих объединений поражает своей многосторонностью : просвещение, благотворительность, сохранение аскетической традиции (монашеские общины). Заметной чертой этого движения был не чисто мирянский (хотя именно миряне составляли большинство членов и активных деятелей братств), а именно церковный его характер , поскольку основными руководителями, вдохновителями их были представители как белого, так и монашествующего духовенства.

Многие церковно-общественные объединения поддерживали тесный контакт с иерархией и крупными духовными центрами, не только Александро-Невской лаврой, но и, например, с Ново-Иерусалимским Воскресенским монастырем, со старцами Свято-Смоленской Зосимовой пустыни и др.

Представляется, что упомянутые церковно-общественные объединения демонстрируют новый характер сочетания индивидуализма и общинности . Их рост имел место, прежде всего, в крупных городах, т.е. вне связи с традиционной сельской общинной средой, которая была одновременно и приходской средой, а ведь именно сельская община была тогда основной «социальной базой» Российской Церкви.

Здесь же церковно-общественные движения успешно и очень интенсивно осваивали новую социальную среду . И происходило это — напомним - именно в ответ на начавшиеся гонения. Церковно-общественные движения рубежа 1910-1920-х гг. были зародышем новой приходской жизни , которому не суждено было развиться из-за репрессий.

Опыт жизни новомучеников в плане церковно-общественного устроения — это опыт самопожертвования ради защиты церковного достояния, опыт самой широкой взаимопомощи (и материальной, и интеллектуальной, выражавшейся в кружковом самообразовании и под.), опыт выхода этой помощи и за пределы своих общин (в просвещении и в работе с незащищенными социальными группами).

4. Практики повседневной жизни

Именно изучение жизненных практик поможет нам ответить на вопросы: что именно делалось для сохранения церковной жизни , что считалось в свете этого особенно важным, а что менее?

Упомяну только те практики, мотивация которых достаточно изучена.

На примере нескольких монашеских и смешанных (состоявших из монахов и мирян) общин (причем, как верных священноначалию Российской Церкви, так и умеренно оппозиционных) мы можем выделить следующие поведенческие стратегии. Прежде всего следует упомянуть бытовую маскировку собственного монашества или даже церковности.

Она могла включать самые разнообразные компоненты: от избегания каких-то особенностей в одежде (всего, что указывало бы на монашество, черных платков, слишком длинных юбок и под.) до целенаправленного умолчания обо всем, что могло бы указывать на церковность, или избегания крестного знамения в публичных местах.

Еще одним важным моментом было отношение к светской (советской) работе . В рамках этой поведенческой парадигмы наставники требовали от монашествующих или мирян исключительного тщательного, добросовестного отношения к своей работе. Мотивом такого отношения были или собственно христианская добросовестность, или же восприятие советской работы как монастырского послушания (для монахов), т.е. как работы, исполняемой для Бога и для своей монашеской общины.

Так, например, один из духовных руководителей 1930-х гг., ныне прославленный как новомученик, советовал своим ученикам избегать работы на фабриках или крупных предприятиях, поскольку тамошняя атмосфера могла вредить духовному настрою его подопечных.

Христиане не могли быть членами коммунистической партии или комсомола, что ограничивало их шансы на успешную карьеру. Но от этого их собственная позиция в отношении социальной среды не менялась. Сохранить духовную жизнь, жизнь во Христе можно было лишь продолжая жить и в условиях, никак для нее не предназначенных. Отмеченные стратегии повседневного поведения работали на достижение этой сверхзадачи.

Среда советского города имела слишком мало общего с традиционным православно-бытовым укладом, столь характерным для дореволюционной России. Однако это, как мы видели, не отпугивало новомучеников. Они входили в эту бесхристианскую и бесцерковную среду как в «пещь огнем горящую» и продолжали оставаться в ней христианами, преображая ее изнутри .

Формы жизни отступали на второй план, и вспоминалось, что христианство может оставаться живым и действенным в любых формах .

В этом еще один аспект подвига новомучеников, показывающий, что ими остро переживалась универсальность Благой Вести. Русскую Церковь много уличали в приверженности к национальным формам христианства, но опыт новомучеников и исповедников Российских показывает, что для них предельно актуальной стала именно универсальность христианства .

Такая жизненная позиция может быть образцом для сегодняшних христиан, путь новомучеников может быть нашим путем.

5. Интеллектуальное наследие новомучеников

Главный источник здесь — церковный самиздат , который исключительно мало изучен. Отметим его многообразие: тематический диапазон церковного самиздата варьируется от аскетических сборников до апологетических сочинений и работ по пастырской психологии. Говорить обо всех этих сочинениях не представляется возможным, поэтому остановлюсь только на одном таком памятнике.

Заметное место среди наследия церковного самиздата советской эпохи занимает книга прот. Глеба Каледы «Домашняя Церковь », которая как цельный текст появилась в 1970-е гг.

«Домашняя церковь» по сути — это первая книга по семейной аскетике , то есть по духовной жизни в браке в русской православной традиции.

Традиционно православная аскетическая письменность носила монашеский характер, поскольку подавляющее большинство авторов шло иноческим путем и интересовалось прежде всего законами и правилами духовной жизни монашествующего подвижника.

Важные специфические вопросы духовной жизни в браке или вовсе выпадали из поля зрения аскетических писателей, или освещались недостаточно, вскользь, иногда — исключительно с монашеских позиций.

В книге же «Домашняя церковь» ее автор рассмотрел с точки зрения их духовного роста самые разные аспекты именно семейной жизни православных христиан.

При этом эта книга не была ни сборником цитат из святых Отцов или духовных писателей, ни научно-богословской работой, с рационально-выстроенной системой аргументации. Это было выражение глубокогоопыта автора — главы семьи, педагога, священника, опыта, безусловно, личного, но укорененного в церковном Предании, выверенного им.

В этом смысле «Домашняя церковь» находится в русле православной аскетической письменности, лучшие образцы которой и являются выражением духовного опыта их создателей, опыта встречи с Богом и жизни в Церкви. Можно сказать, что книга отца Глеба — это выражение опыта встречи с Богом в домашней церкви — в семье.

Хочется отметить одну важную черту этого произведения. Его автор исключительное значение придает домашнему христианскому воспитанию и образованию , передаче от родителей к детям своих ценностей и знаний о своей вере, которую он именует не иначе как домашним апостолатом .

К такому апостольскому служению для своих близких, как пишет автор, призваны все имеющие семью и детей . При этом им были тщательно разработаны вопросы, связанные с домашним воспитанием: его принципы, стадии, содержание, методы, проблема сочетания с общим образованием.

Все это вобрало опыт самого автора, который уже в 1960-е гг. еще будучи мирянином вел у себя дома христианские образовательные занятия с детьми, участниками которых были его дети и дети его близких. Но кроме этого — и опыт многих домашних кружков — детских, молодежных и взрослых — довоенного и послевоенного времени.

Для этого опыта было характерно исключительно бережное отношение к повседневной жизни, окружавшей верующего, к семье и ее органичному — несмотря ни на что — развитию. А высокая оценка домашнего христианского воспитания как домашнего апостолата показывает, что старшие современники автора «Домашней Церкви» и он сам осознавали семью как поле, на котором скромные повседневные усилия верующих родителей могли победить всю мощь бездушной государственной машины .

6. Выводы

Опыт новомучеников свидетельствует о жизни во Христе. Она осознавалась как главная, непреходящая ценность, ради сохранения которой стоит жертвовать многим.

Она создавала новые формы церковных объединений, реализовавших себя в христианской взаимопомощи и в выходе этой помощи за пределы общин.

Она вопреки всему входила в современную им культуру, свидетельствуя об универсальности христианства.

Она была тем сокровищем, что только и нужно было передавать своим детям через «домашний апостолат».

Думается, что подобная аксиология поколения мучеников и исповедников Российских и есть их главное завещание нам , требующее нашего всемерного внимания и осмысления.

Прежде чем говорить о значении подвига новомучеников нужно сказать о том, что такое мученичество и какое оно имеет значение в христианской церкви. Дело в том, что славянское слово "мученик" не отражает всей полноты этого явления, а показывает только одну его сторону - страдание и смерть. В греческом языке слово мученик (мартирос) имеет совсем иное значение: "свидетель". Своей смертью он утверждает самую главную истину - Христос победил смерть, Он воскрес, и, умирая с ним, мы не умираем, а наследуем жизнь вечную. "Смерть мучеников есть поощрение верных, дерзновение Церкви, утверждение христианства, разрушение смерти, доказательство воскресения, осмеяние бесов, осуждение диавола, учение любомудрия, внушение презрения к благам настоящим и путь стремления к будущим, утешение в постигающих нас бедствиях, побуждение к терпению, руководство к мужеству, корень и источник и мать всех благ" (святитель Иоанн Златоуст). Широко известны слова, ставшие крылатыми, сказанные в конце II века христианским апологетом Тертуллианом: "Кровь мучеников - это семя христианства".

Век XX обильно засеял этим семенем Русскую землю. 2500 святых почитала Русская Православная Церковь в начале ХХ века, из них русских святых было 450. В ХХ веке Русская Церковь дала миру десятки тысяч святых мучеников и исповедников. К январю 2004 года уже прославлено 1420 новомучеников и число их с каждым заседанием Священного Синода увеличивается.

Поскольку канонизация подвижника есть свидетельство Церкви, что прославляемый человек угодил Богу, то его жизнь и подвиг предлагаются верным чадам Церкви для назидания и подражания. Жизнь и подвиг мучеников первых веков протекали перед глазами христианской общины. Во время гонений в XX веке власти предприняли все возможное, чтобы жизнь подвижников имела наименьшее, насколько это возможно, влияние на народ, и сделали практически потаенными обстоятельства следствия, заключения в тюрьме и мученической кончины.

Председатель Синодальной комиссии по канонизации святых митрополит Ювеналий рассказывает: "Знакомство с архивно-следственными делами показало, что человек еще до своего страдания или во время его мог совершить страшные нравственные падения, которые, по причине закрытости следствия, удавалось скрыть от других. К числу таких относятся: отречение от веры или от сана, согласие на осведомительство, лжесвидетельство против себя или ближнего (когда человек вызывался в качестве свидетеля или обвиняемого и подписывал различные показания, угодные следователю, оговаривая себя или другого в различных вымышленных преступлениях). Малодушие, лежащее в основе таких поступков, не избавляло жертву гонений от расправы. Вот почему для канонизации важен не только вопрос реабилитации человека государством (что нет на осужденном юридической вины), ведь реабилитированы все пострадавшие в это время по политическим статьям и верующие, и неверующие, потому что осуждены они были несправедливо. А особую важность приобретают те обстоятельства, через которые проявилась побеждающая все искушения вера во Христа.

Лица, подвергавшиеся арестам, допросам и различным репрессивным мерам, не одинаково вели себя в этих обстоятельствах. Отношение органов репрессивной власти к служителям Церкви и верующим было однозначно негативным, враждебным. Человек обвинялся в чудовищных преступлениях, и цель обвинения была одна - добиться любыми способами признания вины в антигосударственной или контрреволюционной деятельности. Большинство клириков и мирян отвергали свою причастность к такой деятельности, не признавали ни себя, ни своих близких и знакомых и незнакомых им людей виновными в чем-либо. Их поведение на следствии, которое порой проводилось с применением пыток, было лишено всякого оговора, лжесвидетельства против себя и ближних.

Церковь не находит оснований для канонизации лиц, которые на следствии оговорили себя или других, став причиной ареста, страданий или смерти ни в чем не повинных людей, несмотря на то, что и они пострадали. Малодушие, проявленное ими в таких обстоятельствах, не может служить примером, ибо канонизация - это свидетельство святости и мужества подвижника, подражать которым призывает Церковь Христова своих чад" 1.

Жизненные перипетии святых, особенно новопрославленных российских святых, близких к нам по времени, могли бы лечь в основу замечательных художественных произведений для детей и юношества. Лагеря, ссылки, внутренняя борьба этих людей - все это неисчерпаемый источник для создания героических образов, так необходимых подрастающему поколению. Здесь можно привести жизнь таких святых, как Великая княгиня Елизавета Федоров на Романова, в 1918 году брошенная в шахту, обреченная на смерть, раненая, она оказывала помощь страдающим с нею людям.

Пример из другого ряда - подвижническая жизнь святителя Луки (Войно-Ясенецкого), профессора хирургии, лауреата Государственной Сталинской премии, автора учебника по гнойной хирургии, который в самые трудные годы, когда за веру можно было поплатиться жизнью, принимает в 1921 году священный сан, затем становится архиереем. На его долю выпало то, что пережил любой русский православный архиерей того времени: поношения, тюрьмы, лагеря, ссылки, изгнания, пытки. В 1941 году, находясь в ссылке после многих лет лагерей, святитель Лука обратился к правительству с просьбой направить его работать в госпиталь хирургом и всю войну он проработал в Красноярских госпиталях, делая сложнейшие операции и спасая самых безнадежных раненых. По окончании войны его даже наградили медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне". После войны святитель совершенно ослеп, но продолжал служить, давал консультации врачам. Похоронен он в г. Симферополе. Несмотря на многочисленные церковные публикации, его подвиг остается неизвестным для большинства наших соотечественников.

И, конечно, нельзя обойти молчанием жизнь святителя Тихона, Патриарха Всероссийского. Не случайно его имя возглавляет список новомучеников и исповедников Российских. Он в высшей мере явил подвиг исповедничества (исповедник - христианин, претерпевший за Христа мучения, но по каким-либо причинам не казненный). В самые тяжелейшие годы он принял на себя бремя Первосвятительства и пронес его незапятнанным через все испытания и лишения.

После октябрьского переворота 1917 года и захвата власти большевики ни на один год не оставляют Церковь своим жестоким вниманием. Чтобы понять условия, в которых приходилось существовать Православной Церкви, приведем периоды гонений и происходившие в это время основные государственные и церковные события .

Первая волна гонений (1917-1920 годы). Захват власти, массовые грабежи церквей, расстрелы священнослужителей.

20.01.18 Декрет Советской власти об отделении Церкви от государства - изъяты все капиталы, земли, здания (включая храмы).

15.08.17 - 20.09.18 Поместный Собор Православной Российской Церкви, на котором митрополит Тихон избран Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси.

01.02.18 Послание Святейшего Патриарха Тихона, анафематствующее всех, проливающих невинную кровь.

07.02.18 Расстрел священномученика Владимира (Богоявленского), митрополита Киевского бандитами, ворвавшимися в Киево-Печерскую Лавру.

Лето 1918 года "Красный террор". Первая волна гонений унесла в расстрелах более 15 000 жизней только в 1918-19 гг. Общее число репрессий более 20 000. Почти все столкновения, все аресты заканчивались расстрелами. В это время были убиты епископ Тобольский Гермоген (Долганов), архиепископ Пермский Андроник (Никольский). С особым зверством убили епископа Соликамского Феофана (Ильменского) - в декабре 1918 года, в самые лютые морозы его привязали за волосы к двум шестам и погружали в прорубь до тех пор, пока он совсем не обледенел.

16.07.18Расстрел царской семьи в Екатеринбурге и в их лице всей старой России.

14.02.19 Постановление наркомата юстиции о вскрытии мощей святых, что вызвало массовые сатанинские издевательства над святыми останками.

В конце 1920 года началась повсеместная ликвидация монастырей, домовых церквей и часовен. К осени 1920 года по всей Руси было закрыто 673 монастыря, конфисковано 827 540 десятин монастырской земли3. Была введена регистрация всех верующих, составляющих церковную общину, с указанием биографических данных, рода занятий, местожительства. Кроме поименных списков учредителей и священнослужителей требовался устав и разовые разрешения на проведение собраний, крестных ходов и других мероприятий. Несоблюдение условий договора между общиной и исполкомом влекло за собой уголовную ответственность. Договор мог быть расторгнут властями в любое время, что автоматически влекло к закрытию храма.

Вторая волна гонений (1921-1923 годы). Изъятие церковных ценностей, под предлогом по мощи голодающим Поволжья. Образование Святейшим Патриархом Тихоном Всероссийского комитета помощи голодающим, который был закрыт через неделю по распоряжению властей.

23.02.22 Декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей, 19.03.22 - секретное письмо Ленина ("именно теперь мы должны дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству... Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше"4).

По признанию официальной прессы в связи с изъятием церковных ценностей в России произошло 1414 кровавых эксцессов. Большая их часть приходится на март 1922 года. По республике было организовано около 250 судебных дел по поводу сопротивления изъятию. На конец 1922 года по суду было расстреляно 2601 человек из белого духовенства, 1962 монашествующих, 1447 монахинь и послушниц 5. Сам Святейший Патриарх был арестован по делу московских священников и находился под домашним арестом на Троицком подворье. Самым известным является "Петроградский процесс" над священномучеником Вениамином, митрополитом Петроградским и расстрел его 13.08.22. В отличие от самосудов 1918 года, большевики изображают справедливость, устраивают показательные суды.

Гонения 1923-28 годов. При поддержке ВЧК-ГПУ-ОГПУ насаждается обновленческий раскол для уничтожения Церкви изнутри.

Апрель 1923 г. Подготовка суда и расстрела Святейшего Патриарха Тихона (переписка Политбюро с наркомом иностранных дел Е.В.Чичериным "о нерасстреле патриарха" и записка в Политбюро Дзержинского от 21.04.23 "необходимо отложить процесс Тихона в связи с разгаром агитации за грани цей (дело Буткевича)"6).

29.04.23-09.05.23 1-й "собор" обновленцев. Обновленцы вводят женатый епископат. Обновленческих епархий и храмов становится, с поддержкой ОГПУ, почти столько же, сколько и православных, но все их церкви пусты - народ не ходит в храмы, где служат обновленцы.

16.06.23 Заявление Святейшего Патриарха Тихона: "...я отныне Советской власти не враг". 25.06.23 Освобождение Святейшего Патриарха Тихона.

07.04.25 Кончина Святейшего Патриарха Тихона.

12.04.25 Cвященномученик Петр, митрополит Крутицкий приступил к исполнению обязанностей Патриаршего Местоблюстителя.

10.12.25 Арест священномученика Петра.

29.07.27 Послание (Декларация) Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия - попытка найти компромисс с властью: "Мы хотим... сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи". После 10 лет бесправного существования, Церковь получает государственную регистрацию.

В течение 20-х годов православное духовенство подвергалось постоянным гонениям со стороны властей. Практически не было ни одного архиерея, не подвергавшегося арестам, ссылкам, допросам. При каждой высылке высылаемого сперва арестовывали и содержали в тюрьме более или менее продолжительное время, а затем этапным порядком препровождали на место ссылки. Причем высылаемые духовные лица перевозились в тюремных вагонах вместе с уголовными преступниками и в течение всей дороги подвергались бесчисленным издевательствам, а иногда ограблениию и побоям. Часто репрессии проводились даже без предъявления какого бы то ни было формулированного обвинения7.

Третья волна гонений (1929-1931 годы). "Раскулачивание" и коллективизация. Гонения в три раза сильнее 1922 года (около 60 000 арестов и 5 000 казней в 1930 и 1931 годах). Начало 1929 г. - письмо Кагановича: "церковь единственная легальная контрреволюционная сила".

8 апреля 1929 года вышло постановление ВЦИК и СНК РСФСР "О религиозных объединениях", согласно которому религиозным общинам дозволялось лишь "отправление культов в стенах молитвенных домов", просветительская и благотворительная деятельность категорически запрещались. Духовенство устранялось от участия в хозяйственных и финансовых делах двадцаток. Частное обучение религии, дозволенное декретом 1918 года, теперь могло существовать только как право родителей обучать своих детей. По всей стране началась кампания борьбы с "религиозными предрассудками". Отменено это постановление было только в 1990 году.

Гонения 1932-36 годов. "Безбожная пятилетка", названная так по поставленной цели: уничтожение всех храмов и верующих.

05.12.36 Принятие Сталинской Конституции. В статье 124 новой Конституции было записано, что "в целях обеспечения за гражданами свободы совести Церковь в СССР отделена от государства и школа от Церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами"8. Но преследования верующих продолжались.

Несмотря на гонения, сравнимые по силе с 1922 годом, "Безбожная пятилетка" провалилась: в переписи населения 1937 года православными верующими назвали себя 1/3 городского населения и 2/3 сельского, то есть более половины населения СССР.

Четвертая волна - 1937-38 годы. Страшные годы террора. Стремление уничтожить всех верующих (включая и обновленцев). Расстрелян каждый второй репрессированный (200 000 репрессий и 100 000 казней в 1937-1938 гг.).

05.03.37 Завершение работы Пленума ЦК ВКП(б), санкционировавшего массовый террор.

10.10.37 Расстрел после восьмилетнего пребывания в одиночной камере Патриаршего Местоблюстителя священномученика Петра.

В 1937 году председатель Союза воинствую щих безбожников Е. Ярославский (Губельман) заявил, что "в стране с монастырями покончено"9 (их было в 1917 г. более 1000). Было закрыто более 60000 храмов - служба совершалась примерно в 100 храмах.

К 1939 году церковная организация была почти полностью разгромлена. На свободе оставалось только 4 архиерея, включая митр. Сергия. Церковная жизнь, ставшая почти невозможной в легальных формах, ушла в подполье. Многие священники и епископы тайно окормляли верующих. В журнале "Безбожник" за 21 апреля 1939 года в статье "Церковь в чемодане" рассказывалось о том, что у священников, снятых с регистрации НКВД и передвигающихся из города в город, все необходимые принадлежности для совершения обряда находились с собой в чемодане. Часто священники странствовали под видом сантехников, печников, точильщиков. Их вылавливали, сажали, расстреливали, но уничтожить Церковь не могли.

Однако победа безбожников была недолгой: в 1939 г. с присоединением Прибалтики и западных областей Украины и Белоруссии в СССР опять стало много православных монастырей и храмов.

Гонения 1939-1952 гг. Вторая мировая война. Преследование священнослужителей в присоединенных Прибалтике и западных областях Украины и Белоруссии, а также в освобожденных областях.

22.06.41 Нападение Германии на СССР.

04.09.43 Встреча Сталина с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием и митр. Алексием и Николаем.

12.09.43 - Архиерейский собор и избрание Патриарха Сергия.

15.05.44 Кончина Патриарха Сергия. 31.01.45-02.02.45 Поместный Собор Русской Православной Церкви. Избрание Патриарха Алексия.

1947,1949-1950 гг. опять всплески репрессий (по докладу Абакумова "с 1.01.47 по 1.06.48 арестовано за активную подрывную деятельность 679 православных священников".

В 1953-1989 годы репрессии носили другой характер, расстрелов было мало, арестов сотни в год. В этот период производились массовые закрытия храмов, лишения священнослужителей государственной регистрации, а тем самым и средств к существованию, увольнения верующих людей с работы и т.п.

Вплоть до 1943 года атеистическое государство вело настоящую войну с Церковью. Употреблялись любые способы. Вначале прямой террор, а затем внесение в Церковь расколов. Пожалуй, 20-е годы явились для Церкви самым тяжелым испытанием. Время, когда было непонятно где правда, а где ложь, где Божие, а где человеческое.

Многие соблазнились и лишь немногие остались верны Церкви и священноначалию. Это и неудивительно. Ведь если раскол обновленцев, объявивших себя "красной церковью", был явным отступлением от канонов, то, например, расколы "григорьевцев", "иосифлян" были менее явными. Остаться верным каноническому священноначалию, или, как его называли власти, "староцерковному" было в то время большим подвигом. За это сажали в тюрьмы, отправляли в ссылки. Но, кроме того, это многих соблазняло.

До сих пор Русскую Церковь попрекают тем, что она сохранила каноническое устройство, не ушла в подполье и не замкнулась только на том, чтобы выжить. Пойти на соглашение с властями, начать строить жизнь Церкви в тех условиях, в каких оказалась наша страна, было нелегким решением. Но святой Патриарх Тихон пришел к нему и его преемник, митрополит Сергий (Страгородский), продолжил эту политику. Они спасли церковную организацию и, в конечном счете, саму Русскую Церковь. И очень важно, что в 1943 году Сталин встретился не с обновленцами, а с митр. Сергием.

Все страдания, которые испытал и испытывает русский народ, разделяет и Церковь. Русская Православная Церковь оказала великое противостояние тоталитарному сатанинскому режиму, когда все силы ада обрушились на нее! Тысячи простых сельских священников, над которыми кто только не иронизировал в России, оказались великими героями. С какой верой и верностью, с каким самопожертвованием прошли они свой жизненный путь. Их подвиг заслуживает того, чтобы стать достойным примером для воспитания подрастающего поколения.

Критерии канонизации новомучеников // Воскресная школа. N4 (268), 2004. С.2.

За основу взяты данные из статьи: Емельянов Н.Е. Терновый венец России // Воскресная школа. N4 (268), 2004. С. 5.

Агафонов П.Н. Епископы Пермской епархии. 1918-1928 гг. С.29.

Русская Православная Церковь в Советское время. Кн.1. М., 1995. С.153-156.

К канонизации новомучеников российских. Комиссия Священного Синода РПЦ по канонизации святых. М., 1991. С.30.

Архивы Кремля. Кн.1. Политбюро и Церковь. 1922-1925гг. М.- Новосибирск, 1997. С.269-273.

Их страданиями очистится Русь. М.,1996. С.79.

Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). М., 1995. Кн.1. С.324.

Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991, С. 299.

http://www.russned.ru/stats.php?ID=511

75 лет назад наше Отечество захлестнула волна массовых репрессий, осуществлявшихся властью в отношении своих собственных граждан. Только на Бутовском полигоне НКВД - крупнейшем в Москве и области месте захоронений жертв советского террора - похоронено более 20 тысяч человек, осужденных на смерть чаще всего по сфабрикованным обвинениям. Жертвами этого трагического периода оказались тысячи православных людей - мужчин и женщин, мирян, монашествующих, священнослужителей, пострадавших за верность Христу. В 1937 году наибольшее число расстрелов пришлось именно на декабрь: в этот последний месяц года конвейер смерти день за днем уносил сотни жертв. 11 декабря стало днем мученической кончины одного из самых авторитетных иерархов Русской Церкви, оказавшегося старейшим в числе лиц, приговоренных НКВД к казни в , - 82-летнего .

Многие из жертв репрессий того времени ныне прославлены Церковью в сонме Новомучеников и исповедников Российских. Их подвиг имел особое значение для сохранения православной веры в России и для ее духовного возрождения.

Какой нравственный урок мы, живущие сегодня, должны извлечь из этой главы церковной истории? В чем мы призваны подражать новомученикам?

Протоиерей Георгий Крейдун , проректор Барнаульской духовной семинарии и настоятель храма святого апостола Иоанна Богослова:

Как ни силились в течение десятилетий оторвать народ от Церкви, это не удалось. Да это и невозможно. Ведь верующие - часть народа, и они разделили ту же участь, которая была суждена большинству населения. Но верующие испили сугубую чашу скорби. Все имевшие хотя бы малое отношение к Церкви и религии входили в число политически неблагонадежных «элементов» и поэтому были первыми в ряду кандидатов на репрессии.

Церковь сразу почувствовала наступление новой трагичной эпохи российской истории. Уже в начале 1918 года, когда одни, по выражению А.И. Солженицина, с щенячьей радостью воспринимали «перемены», а другие были почти уверены, что вот-вот все вернется «на круги своя», на Всероссийском Поместном Соборе Русской Православной Церкви было принято определение «О мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь». Название документа говорит само за себя.

Прошло более полувека со времен репрессий. Отголоски тех трагических событий еще сохраняются в памяти старшего поколения. Расправы над инакомыслящими, и прежде всего верующими, проходили не только в тюремных застенках, но и средь бела дня, без суда и следствия.

Жизнь и подвиги новомучеников для наших современников являются той реальностью, которая может быть изучена или исследована доподлинно по эпистолярным и архивным документам, воспоминаниям очевидцев. Мы точно знаем, как их притесняли, как арестовывали, пытали, судили, расправлялись с ними. И, проходя через такое горнило испытаний, они не сломались.

Думается, что для любого человека соприкосновение с унижением, страданием, муками, ожиданием смертного часа не протекает безболезненно или бесстрастно. В такие минуты даже люди святой жизни переживают, говоря современным языком, стресс. Жития многих святых об этом свидетельствуют. Но, будучи глубоко верующими, преданными Богу людьми, как и в древности, в минуту испытаний они находили укрепление и утешение в молитве. Вряд ли наше положение сегодня может быть приближено к тому трагичному времени, но трудностей для верующих сегодня предостаточно, да и стресс сегодня по разным поводам - неизбежный спутник современного даже верующего человека. Однако и средство духовного излечения остается то же, что и ранее, - это благодать, которая подается человеку через твердую веру и непрерывное упование на милосердие Божие, а также простое и бесхитростное взывание к Творцу всех и вся.

Протоирей Игорь Собко , клирик Троицкого кафедрального собора Днепропетровска, основатель и руководитель Центра православной культуры «Лествица»:

В конце 2010 года Центр православной культуры «Лествица» совместно с Государственным архивом Днепропетровской области организовал выставку «Любовь больше жизни», посвященную памяти репрессированных священнослужителей. Горожанам предоставлялась возможность при помощи архивных документов расширить представление о том непростом времени, глубже изучить и осмыслить происходившие события прошедшего столетия и таким образом привлечь внимание общественности к мученическому и исповедническому подвигу.

Для чего мы это делали? Для того чтобы не повторились горькие ошибки, цена которым - человеческая жизнь, человеческая память должна хранить не только радостные моменты жизни, но и печальные страницы прошлых лет. Следует также отметить, что данная экспозиция вызвала широкий положительный резонанс в обществе: многие жители региона посетили ее, некоторые из них среди сотен имен находили своих родственников…

Подвиг новомучеников и исповедников - это великая сила, которая способна оживотворять и укреплять не только нашу церковную жизнь, жизнь Православной Церкви XXI века, но и жизнь всего нашего народа. Этот подвиг еще и еще раз помогает понять каждому, кто готов понимать и слышать, что подлинная свобода обретается в истине, а отвергая истину, невозможно обрести свободу.

В этом году 3 декабря Днепропетровская епархия молитвенно чтила память Екатеринославского епископа-священномученика Макария (Кармазина). 75 лет назад прекратилось биться сердце праведника: он был расстрелян. Но сегодня мы прославляем его как победителя в той страшной схватке. Хотя мучители считали, что он был побежден; память о нем, как и обо всех исповедниках Христовых, стремились стереть со страниц души людей, знавших и любивших его, а доброе имя пытались запятнать ложными протоколами допросов, измышлениями следователей, которые обвиняли его вместе с соратниками в политических преступлениях. Но мы знаем, что православные исповедники жизни свои отдали не за политические убеждения, а за Христа, за истину и за подлинную свободу.

Пример исповедников за веру Христову чрезвычайно важен для современного человека, окруженного зачастую ложными представлениями о жизни, так как помогает понять очевидную истину: как бы ни была ценна земная жизнь, во всех случаях она не ценнее вечности. Вспоминая весь сонм святых новомучеников, каждый человек тем самым чтит память тех, кто сохранил верность истине и через это остался свободным от самых страшных и тяжких внешних обстоятельств жизни.

Протоиерей Виктор Горбач , руководитель миссионерского отдела Южно-Сахалинской и Курильской епархии, настоятель храма святителя Иннокентия, митрополита Московского, в Южно-Сахалинске:

Трагические события XX века еще раз напоминают нам о том, что Церковь Христова всю свою историю находится в состоянии гонений. Мы должны помнить об этом и не самоуспокаиваться, а быть готовыми в любой момент засвидетельствовать свою веру отказом от комфорта, стабильности и даже ценой своей жизни.

Когда мы обращаем свой взор на этот исторический период, то многим кажется, что в условиях гонений проще определиться, но на самом деле это не так. Ведь гонители часто предлагали некий компромисс, и при внешнем давлении человек постоянно вынужден был делать выбор. И сейчас мы нередко проявляем малодушие и не всегда последовательно и громко защищаем Церковь от нападок, то насколько же сложнее делать это тогда, когда на одну из чаш весов положены благополучие и жизнь твоих близких!

Еще один важный урок - это определение приоритетов нашей жизни. Ведь главное, чем жили люди в условиях гонений, - это возможность быть со Христом. Храмы закрывались, и некоторые люди даже заказывали отпевание самих себя, понимая, что окончание их земной жизни не будет сопровождаться церковной молитвой. Каждому из нас следует спросить себя: а насколько мы ценим возможность пойти в храм исповедоваться, причаститься? Ведь это настоящее чудо, которое совершается в нашей жизни, - исповедь, причастие.

Главный пример, который оставили нашему и следующим поколениям новомученики, - это следование за Христом даже тогда, когда все внешние условия этому не способствуют.

Настоятель Благовещенского храма Ростова-на-Дону иерей Александр Назаренко :

Опыт Православной Церкви в течение двух тысячелетий свидетельствует: капли мученической крови христиан за исповедание веры, как семена пшеницы, брошенные в богатую почву, дают обильный урожай. Там, где были гонения, Церковь возрастала и укреплялась в духе. Почему физическое уничтожение христиан ведет к увеличению их числа впоследствии? В чем причина такого парадокса?

Человеческая жизнь во все времена являлась наивысшей ценностью в жизни общества. А ради чего человек может пожертвовать своей жизнью? Вовсе не ради комфорта, удовольствий, денег, власти, утех плоти. Наоборот: жизнью дорожат чаще всего те, которые любят в жизни вышеупомянутое. Но когда они умирают, то о них обычно не вспоминают потомки… В памяти остаются лишь те, которые жили не ради себя, а ради других людей.

В Евангелии от Иоанна переданы слова Христа: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15: 13). Мы много раз слышали эти слова Христа. Они трогают душу, но живем ли мы так? Есть ли в нас решимость пожертвовать сладостью жизни ради исповедания веры? А вот новомученики Российские последовали Господу в Его крестной смерти за грехи людские. Они разделили крест со Спасителем и были вознесены Им на небеса. И это есть великая проповедь Православия. Жизнь может быть пожертвована только ради самого ценного в мире - ради любви. Из любви к падшему человеку Христос добровольно принял мученическую смерть, из любви к своему народу новомученики не предали веру и пошли на Голгофу. Видя такой подвиг, многие наши соотечественники вернулись к спасительной вере своих отцов.

Полагаю, чтобы стать достойными той жертвы, которую принесли за нас наши новомученики, нам стоит задуматься о том, живем ли мы по Христовым заповедям или лишь делаем вид, что мы православные. Ответ каждый из нас в глубине своей совести знает… Так дай нам, Господи, принести покаяние и стать настоящими христианами, какими были наши братья, последовавшие Христу, дай нам Бог силы умирать ежедневно, даря любовь и радость ближним, дай нам Бог умереть ради греха, чтобы воскреснуть ради вечной жизни.

Иерей Иоанн Игнахин , секретарь епархиального отдела по делам молодежи Калужской епархии, клирик Петропавловского храма Калуги:

Православие веками являлось нравственным фундаментом народа, тем живым законом, которым он руководствовался. Отрицание частью общества этой нравственной основы бытия повлекло за собой его разложение. Люди, захваченные мнимым внешним обновлением, принесенным революцией, забывали и отрекались от призыва Христа к подлинному, внутреннему обновлению, без которого невозможно наследовать Царство Небесное, стремясь жить по похотям плоти, в свое удовольствие, «как все». Те, кто жил иначе, кто хранил правду Божию, поверяя ею свою жизнь, являлись живым укором большинству, которое предпочло иной путь. Именно поэтому они оказались обречены на физическое уничтожение. Сразу вспоминается обращенный к Узнику вопрос Великого инквизитора из романа «Братья Карамазовы»: «Зачем же Ты пришел нам мешать?»

Десятки, сотни тысяч людей, и в их числе православные архиереи, священники, монашествующие и простые верующие люди, приняли мученический венец. Для нас важно и дорого то, что новомученики являются молитвенниками за нас пред Господом. Но, будучи нашими старшими современниками - многие из них пострадали уже в 50-60-е годы минувшего столетия, - они своим христианским мужеством преподают нам, людям XXI века, великий урок подлинной веры и благочестия, задают некую планку нравственной высоты, которая достижима и в наше время.

В Евангелии Спаситель, обращаясь к Своим ученикам, напоминает им: «Вы - соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям» (Мф. 5: 13). Претерпевая страдания, идя на смерть, мученики и исповедники помнили об этих словах. Их пример побуждает и нас сегодня быть той самой евангельской «солью», не стесняться своей веры в условиях, когда в обществе доминируют совершенно иные ценности; невзирая ни на что, проповедовать Христа всей своей жизнью.

Доклад протоиерея Кирилла Каледы, настоятеля храма Свв. Новомучеников и исповедников Российских в Бутове, на IV международной конференции Фонда «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского» по наследию митрополита Антония Сурожского «Учиться видеть»

Духовное и богословское наследие приснопамятного очень разнообразно. Мы черпаем из него наставления о молитве, о предстоянии перед Богом, о построении взаимоотношений с близкими, о труде перенесения болезней и о подготовке к смерти. Темой же настоящего сообщения является видение приснопамятного Владыки святости подвига новомучеников и исповедников Церкви Русской.

К подвигу Владыка Антоний неоднократно обращался в своих проповедях и выступлениях, и, несомненно, для него самого осознание этого подвига и их молитвенное предстательство имели важное значение.

Мученичество

Му́ченики - древнейший сонм святых, прославляемых Церковью. Как в греческом, так и латинском языках мученики обозначаются, соответственно, словами: «μάρτυς” (ма́ртис) и «martyr» (ма́ртир), которые при дословном переводе на русский язык соответствует слову «свидетель». Древнецерковная традиция видит в подвиге мученичества в первую очередь подвиг свидетельства о Христе «даже до смерти» (Фил. 2:6–8).

Подтверждение этому мы можем найти в многочисленных богослужебных текстах, посвященных мученикам, в том числе и в службе Новомученикам и исповедникам Церкви Русской (см., например, светилен этой службы). При этом в разных текстах, как в богослужебных, так и богословских трактатах, смысл этого свидетельства обозначается по-разному. Это может быть и прямое свидетельство о Христе Иисусе, Свете Истинном, как в упомянутом выше светильне службы Новомучеников, так и свидетельство мучеников о их верности Христу, как это звучит в молитве Новомученикам.

Следуя церковной, святоотеческой традиции, митрополит Антоний также видел в подвиге мучеников в первую очередь подвиг свидетельства, но он обратил внимание на особый аспект, особую грань этого свидетельства.

Видение подвига мученичества и вообще святости Владыка основывает на словах Ап. Павла из I послания к Коринфянам: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,-то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13:1–3).

По словам Владыки:

«Главное в мученике - не кровь, а неизменная, не изменяющая любовь. Дело не в тиграх и львах. Многие люди погибали, растерзанные хищными зверьми, но только те, чья смерть была проявлением милосердной любви, то есть любви к Богу и любви к людям, погибли мучениками в основном смысле этого слова, μάρτυς, то есть свидетелями».

В проповеди в день памяти новомучеников Российских в 1995 г. Владыка сказал:

«Слава церковная - ее мученики, потому что мученики веры это люди, которые оказались настолько укоренены в любви к Богу и в любви к ближнему, что они были готовы быть свидетелями перед всем миром о Божественной любви. И не только любовь к Богу они проявили; это было личной их любовью. Но и любовь к миру они проявили тоже, потому что они отдали свою жизнь для того, чтобы иметь возможность всем людям, всем, кто только мог услышать их глас, всем, кто мог услышать об их подвиге, засвидетельствовать о том, что Бог есть Бог любви, и что у Него есть на земле свидетели, настолько убежденные в Его правде и в любви Его, что они готовы отдать и всю жизнь свою во свидетельство тому».

Говоря о святости вообще, владыка говорит:

«Определение святости через чудеса и тому подобные явления - недостаточно». «Святость - любовь Божия, действующая свободно и сознательно». «Евангелие пробуждает любовь, и одна только любовь и определяет святость».

Прославляя подвиг новомучеников Церкви Русской, Митрополит Антоний говорил:

«Мученики, исповедники Российские являются славой русской земли перед лицом Божиим, свидетелями того, что в самые страшные, темные годины нашей истории, издревле и до сих пор, были сонмы людей, мужчины, женщины, дети, которые так Ему поверили, так отдали себя в Его руку на служение, что они до смерти остались Ему верными. <…> Подумайте, что это значит: Бог так возлюбил мир, что Он Своего Сына Единородного отдал на смерть для того, чтобы мы поверили в Его любовь, поверили в Его учение, последовали за Ним, и стали достойными себя самих и той любви, которую Бог нам подарил. <…> И наша Русская земля ответила на эту любовь Божию, отдав себя. Тысячи и тысячи людей жили достойно этой любви; и тысячи и тысячи людей умерли достойно этой любви».

В подтверждение сказанному Владыка проводит конкретные примеры проявления любви в подвиге мученичества за Христа, явленные в России и минувшем ХХ столетии.

Осталась любовь…

Один из любимых Владыкой примеров это рассказ об одном молодом священнике, которого в ранние годы русской смуты арестовали за проповедь Евангелия. Он провел в тюрьме несколько месяцев, подвергался допросам, пыткам, пережил страх, оставленность, . Его выпустили. Родственники, друзья его окружили: «Что осталось от тебя?», - спрашивали они человека, который попал в тюрьму молодым, крепким, пламенным, а вышел оттуда изможденным, поседевшим, как будто сломленным. И он ответил: «Страдание поглотило все. Осталось одно: любовь». И он без колебания снова принялся за проповедь среди тех, кто его предал и выдал, и умер в концентрационном лагере.

Другой, любимый Владыкой пример о рабе Божией Наталии, которая ценой своей жизни спасла жену белого офицера с двумя детьми от расстрела. Это произошло в девятнадцатому году, когда один из городов средней России, переходивший раз за разом из одних рук в другие, оказался в руках новой власти; в этом городке находилась женщина, жена русского офицера, со своими двумя детьми. Она спряталась на окраине города, в опустелом домике, и решила переждать до момента, когда сможет бежать.

Однажды вечером кто-то постучался к ней в дверь. Она трепетно ее открыла и оказалась перед лицом молодой женщины, ее же лет, которая ей сказала: вы ведь такая то, не правда ли? Вам надо немедленно бежать, потому что вас предали, и сегодня ночью придут вас брать. Мать посмотрела на нее, показала своих детей: куда мне бежать - они же далеко не пойдут, и нас сразу узнают! И тогда эта женщина, которая была просто соседкой, улыбнулась и сказала: «Нет! Вас искать не станут, потому что я останусь на вашем месте». «Но вас расстреляют!» - сказала мать. И молодая женщина снова улыбнулась: «Да! Но у меня нет детей». И мать ушла, а молодая женщина осталась. Глубокой ночью пришли, застали эту молодую женщину (звали ее Натальей) и расстреляли. Мать с детьми спаслась, и Владыка был лично знаком с ней и ее детьми.

Мы знаем, что можно привести и другие подобные примеры. Например, мученическую кончину убиенного в Бутове Сергея Михайловича Ильина, пострадавшего по обвинению в совершении тайных богослужений, которые совершал его брат, известный в Москве священник отец Александр Ильин. Сергей Михайлович не указал на следствии, что предъявленные по документам следствия обвинения относятся не к нему, мирянину, С. М. Ильину, а к его брату, священнику А. М. Ильину, и принял смерть за брата.

Опыт общения с представителями поколения наших отцов и дедов, прошедших через горнило гонений за веру, тюрьма и лагеря, свидетельствует нам, что эти люди были удивительно любвеобильны, светлы и радостны, и, общаясь с ними, мы находились в атмосфере любви и света.

О благодарности

Говоря о подвиге новомучеников, Владыка особо обращал внимание на значение этого подвига для нас.

«Мученики являют нам новую высоту любви Божией в человеческих сердцах, новую победу Божию. Бог снова являет Себя, и мученичество одного перерастает в спасение другого».

В другом месте он говорил:

«…из них многие, отдавали свою жизнь за Христа, за веру, были замучены и в застенках, и в тюрьмах, и в лагерях за то, что они верили во Христа, и предпочитали умереть скорее, чем отказаться от Него, от своего Бога, от своего Спасителя, от Того, Кто так их возлюбил, что Он Сам Свою жизнь отдал, чтобы мы не сомневались в Божественной любви и чтобы нам открылись врата вечной жизни»

«Мы должны быть благоговейно благодарны за их подвиг, за величие их души, за дерзновение их жизни; но каким вызовом является их жизнь для нас. Мы живем жизнью серой, часто без подвига внутреннего, и, конечно, без внешнего подвига. <…> Так ли мы отвечаем на любовь Божию? <…> И их память мы должны совершать не только тем, чтобы ликовать о них, чтобы дивиться на них, а тем, чтобы, взглянув в их жизнь, стать подобными им, отдать свое сердце, отдать свою жизнь для служения Тому Богу, Который нас научил такой любви»

Владыка Антоний, был современником новомучеников, человеком перенесшим тяготы эмигрантской жизни, горячо любившим Россию и, несмотря на все искушения, верным сыном Русской Православной Церкви. Он чаял прославления в лике святых новомучеников и исповедников Российских, и канонизацию Собора новых мучеников русских он принял с радостью.

К сожалению, приходиться признать, что, несмотря на прославление этого великого сонма новых русских святых, при ответе на вопрос, поставленный Владыкой: «Так ли мы отвечаем на любовь Божию, явленную через подвиг новомучеников?», - мы потупляем взоры.

Но, слава Богу, в Церкви происходит осознание этого подвига. В честь новомучеников освящаются храмы, крестятся новопросвещенные. Новым святым пишутся иконы, им совершаются богослужения, в их память проходят крестные ходы, организуются конференции. Ведется многолетняя полемика о критериях, необходимых для прославления в лике святых того или иного члена Церкви, пострадавшего в те страшные годы гонений. И видение подвига новомучеников как свидетельства о любви, о чем учил приснопамятный митрополит Антоний, является важным вкладом в соборное осознание значения и величия подвига, совершенного великим сонмом новых мучеников Церкви Русской.