Святые отцы учат вас молчанию. Покой: внутреннее молчание
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит –
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь - как раз умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
А.С. Пушкин
В Толкового словаря мы разбирали, как по-древнегречески будет «смирение». Слово ἡ ταπεινοφροσύνη (tapeinofrosyne) на русский язык дословно переводится как . И, пожалуй, одно лишь искреннее смирение, когда человек живет с миром в душе, никого не обижает и ни на кого не обижается, может подарить настоящий покой.
Интересно, что древнегреческое слово покой – ἡ ἡσυχία (hesyhia) – одновременно переводится на русский язык и как «молчание», «тишина». Это гнездо значений подсказывает необходимое условие, без которого невозможно достичь покоя – внутреннее молчание. Лишь в ситуации внутреннего безмолвия, когда перестаешь возмущаться и тревожиться разными житейскими заботами, волнениями и страстями, реагировать на выпады в свой адрес и осуждать других, можно найти подлинный покой. Тот покой, который, возможно, по-настоящему еще совершенно неизвестен, и только предчувствуется нами в этой жизни, лишь отблески которого посещают нас в отдельные, избранные моменты. Из молчания рождается настоящая молитва, которая не есть всего лишь просьба о чем-то (Бог лучше нас знает, что нам надо), а «беседа ума с Богом» (Евагрий-монах). Датский философ Кьеркегор говорил о том, как необходимо во время молитвы парадоксальным образом замолчать – чтобы заглушить свое многословие и впервые попытаться услышать, почувствовать Бога в этой тишине.
Ведь у любого диалога две цели – это и высказаться самому, и услышать другого. Рискнем сказать, что в случае с молитвой второе важнее первого – в силу заведомого неравенства собеседников. Но кто умеет молиться так, по-настоящему, – кроме монахов-исихастов?
Современная жизнь столь беспокойна еще и потому, что она совершенно не способствует молчанию. Интернет, Фейсбук и мобильные телефоны все время держат человека на связи с другими и практически не оставляют его наедине с собой. В вихре Интернет-разговоров и чатов (chat по-английски «беседа», «болтовня») реализуются страсти празднословия и развлечения (рассеяния), и вообще забывается, что есть такая вещь – молчание. «Все несчастья людей происходят от того, что они не умеют пребывать в покое в собственной комнате», сказал когда-то Паскаль. Сегодня же к соблазнам, выталкивающим человека из собственной комнаты, добавился еще один, наиболее хитрый – Интернет. Ты, казалось бы, и дома-то, никуда не выходишь, а на самом деле тебя дома нет. Душой ты где-то там – в вихре Интернет-празднословия.
Хочется завершить эту статью Толкового словаря предельно точными и как на подбор исполненными глубочайшего смысла определениями «многоглаголания» (т.е. болтовни, «чатов») и молчания (т.е. покоя) из его «Лествицы»: «Многоглаголание есть седалище, на котором тщеславие любит являться и торжественно себя выставлять. Многоглаголание есть признак неразумия, дверь злословия, руководитель к смехотворству, слуга лжи, истребление сердечного умиления, призывание уныния, предтеча сна, расточение внимания, истребление сердечного хранения, охлаждение святой теплоты, помрачение молитвы.
Благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерти, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение».
18.03.2014
«…пребывал в безмолвии и молитве» − эту фразу можно увидеть в житиях многих подвижников, но, вроде бы, к нам, живущим посреди шумных городов или селений, находящимся в общении с людьми, бомбардируемым отовсюду новостями и мнениями, это не имеет отношения. Да и как вообще можно не то что соблюдать молчание, но хотя бы удерживаться от многоречия, ведь, кажется, еще чуть-чуть, еще несколько слов, комментов, заявлений - и удастся убедить всех в своей правоте, победить разногласия, победить в споре?
И все-таки, о чем напоминает нам Церковь, ставя в пример столь многих святых, понесших подвиг безмолвия? Вспомним их жития.
Могущество царя состоит в богатстве и во множестве подданных:
могущество же безмолвника − в преизобилии молитвы.
Преподобный Иоанн Лествичник
Преподобный Саламан Молчальник был родом из города Каперсана, при реке Евфрате. Найдя на берегу реки уединенную пещеру, он затворился в ней и проводил безмолвную жизнь в молитвенных подвигах. Узнав о его высокой жизни, епископ Каперсана хотел посвятить его в пресвитера, но молчальник не ответил ему ни одного слова. Подвижник и в других случаях жизни не прерывал своего подвига безмолвия, беседуя только с Единым Господом. Православная Церковь чтит его как первого святого, принявшего на себя подвиг молчальничества, который он нес до самой кончины († ок. 400).
Преподобный Сергий Радонежский, игумен земли Русской, после многих лет непрестанных подвигов, за полгода прозрев свою кончину, призвал к себе братию и благословил на игуменство опытного в духовной жизни и послушании ученика, преподобного Никона (память 17 ноября). В безмолвном уединении Преподобный преставился к Богу 25 сентября 1392 года. Накануне великий угодник Божий в последний раз призвал братию и обратился со словами завещания: «Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную...»
Преподобный Пимен Великий родился около 340 года в Египте. С двумя своими братьями Анувием и Паисием он ушел в один из египетских монастырей, где все трое приняли иноческий постриг. Слава о подвигах и добродетелях преподобного Пимена распространилась по всей стране. Однажды правитель области пожелал видеть его. Преподобный Пимен, избегая славы, рассудил: «Если вельможи станут приходить ко мне и почитать, тогда и многие люди из народа начнут приходить ко мне и мешать моему безмолвию, и я лишусь благодати смирения, которую приобрел при помощи Божией». И передал он с посланным отказ. Для многих иноков преподобный Пимен был духовным наставником и руководителем. Они записывали его ответы для назидания себя и других.
Преподобный Онуфрий Молчаливый , Печерский, подвизался в ближних Антониевых пещерах в ХII веке.
Преподобный Феодор Молчаливый, Печерский, избрал подвиг молчания, чтобы постоянно пребывать в богомыслии и удержать себя от прегрешений даже в слове. Прославился от Господа даром чудотворений.
Безмолвие тела есть благочиние и благоустройство нравов и чувств телесных; безмолвие же души есть благочиние помыслов и неокрадываемая мысль
(Преподобный Иоанн Лествичник).
Преподобный Нил Столобенский родился в семье крестьянина в небольшом селении Новгородской епархии. В 1505 году он принял постриг в обители преподобного Саввы Крыпецкого близ Пскова. После 10 лет подвижнической жизни в киновии удалился на реку Серемлю, в сторону города Осташкова, где 13 лет вел строгую аскетическую жизнь в непрерывной брани с кознями диавола, которые выражались в явлениях призраков – гадов и диких зверей. Многие жители из окрестных мест стали приходить к преподобному за наставлениями, но он стал этим тяготиться и молил Бога указать ему место для подвига безмолвия. Однажды после долгой молитвы он услышал голос: «Нил! Иди на озеро Селигер. Там на острове Столобенском ты можешь спастись!» От приходивших к нему людей преподобный Нил узнал, где находится озеро, и, придя туда, был поражен его красотой. В середине озера – покрытый густым лесом остров; на нем преподобный нашел небольшую гору и выкопал пещеру, а спустя некоторое время построил хижину, в которой и прожил 26 лет. Подвиги строгого постничества и безмолвия сопровождал еще и другим, особенным подвигом – никогда не ложился спать, а позволял себе лишь легкую дремоту, опираясь на крюки, вделанные в стену келлии.
Преподобный Савва Сторожевский, Звенигородский , преподобный любил жизнь безмолвную, избегал бесед с людьми и пребывал в постоянном труде, плаче о нищете души своей, памятовании суда Божия. Преподобный Савва для всех людей был образом простоты и смирения, он приобрел столь глубокую мудрость духовную, что еще «в монастыре Сергия был духовником всему братству, старцем почтенным и весьма учительным». В 1392 году братия Сергиевой Лавры, по удалении игумена Никона на безмолвие, умолила преподобного Савву принять игуменство в обители. Здесь он «добре пасяше порученное ему стадо, елико можаше и елико отца его блаженнаго Сергия молитвы спомогаху ему». Предание относит ко времени его игуменства изведение водного источника за стенами Лавры.
С большой любовью и почтением относился к преподобному Савве князь Юрий Димитриевич Звенигородский, крестный сын преподобного Сергия. Он избрал преподобного Савву духовником и упросил прийти дать благословение его дому. Преподобный надеялся вернуться в свою обитель, но князь умолил его остаться и заложить «в отечестве его, близ Звенигорода, идеже есть место зовомо Сторожи», новую обитель. Стремясь к жизни уединенной и безмолвной, преподобный принял предложение звенигородского князя Юрия Димитриевича и перед иконой Божией Матери со слезами испросил Ее покрова пустынному месту. На горе Сторожевской, где некогда располагалась стража, охранявшая Москву от врагов, основал он небольшой деревянный храм Рождества Пресвятой Богородицы (1377), а недалеко от него поставил малую келию для себя.
Преподобный Герасим родился в селении Трикала, находящемся в Пелопонесе. По достижении совершеннолетия он удалился на остров Закин для иноческой жизни. На Святой Горе принял схиму и учился у Афонских подвижников. Получив благословение у старцев, преподобный отправился в Иерусалим поклониться Живоносному Гробу Спасителя. Обойдя святые места и посетив Синайскую гору, Антиохию, Дамаск, Александрию, Египет, он возвратился в Иерусалим, где стал кандиловжигателем у Гроба Господня. Преподобный был рукоположен блаженным патриархом Иерусалимским Германом II (1534–1579) во диакона, а потом во пресвитера. Преподобный Герасим не ослабил своих молитвенных подвигов. Для безмолвия он удалялся на Иордан, где непрерывно постился 40 дней. Получив у патриарха благословение к безмолвной жизни, преподобный Герасим удалился в Закинф. Там он пробыл в уединении 5 лет, питаясь растениями. По внушению свыше преподобный Герасим перешел на остров Кефалонийский и в Омале, при восстановленной им церкви, устроил женский монастырь, в котором прожил 30 лет в постоянных трудах, бдении, молитве, коленопреклоненном простирании на земле.
Безмолвие есть до времени отложение мыслей небожественных и не от Духа
с целью не утратить большего при внимании к ним.
Преподобный Григорий Синаит
Преподобный Сергий Обнорский , Нуромский, Вологодский чудотворец, начал иноческие подвиги на Святой Горе Афон. Затем приехал в Россию и поселился в обители Живоначальной Троицы под руководством преподобного Сергия Радонежского (память 5 июля и 25 сентября). Через несколько лет, по благословению Преподобного игумена, пошел преподобный Сергий в Вологодские леса и остановился на берегу реки Нурмы. Там он водрузил крест и построил часовню с келлией, в которой подвизался в глубоком безмолвии, «равноангельскую жизнь проводя», и терпеливо перенося искушения от бесов и недобрых людей.
Господу было угодно призвать святого из его уединения, чтобы он, исполненный премудрости и духовного опыта, послужил другим во спасение. К нему из разных мест собралось 40 человек, жаждущих благочестивой жизни. Общими усилиями братия построила большой храм в честь Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня. Вокруг храма были сооружены келлии.
Преподобный Никола Святоша (Святослав), князь Черниговский, Печерский чудотворец, в Ближних пещерах († 1143), был правнуком великого князя Ярослава Мудрого и сыном князя
Преподобный Никола был первым из русских князей, принявших иночество. Пройдя разные послушания, преподобный Никола наложил на себя обет безмолвия. Когда святой получал деньги, то употреблял их на украшение храма, на покупку книг (ибо любил книжное чтение) или раздавал нищим.
Преподобные Андроник и жена его Афанасия жили в Антиохии в V веке. Святой Андроник был ремесленником. Свой заработок он делил на три части, одну часть отдавал в церковь, другую бедным, а третью оставлял для своей семьи. Когда Господь взял у Андроника и Афанасии сына и дочь, благочестивые супруги решили полностью посвятить себя служению Богу, помогая бедным и больным. Вскоре святые супруги отправились в Александрию, и Андроник поступил в скит, а Афанасия – в женский Тавеннисиотский монастырь.
Через 12 лет подвижнической жизни преподобный Андроник пошел в Иерусалим на поклонение святым местам. Ему встретился попутчик – инок Афанасий. Это была Афанасия, которая, предугадывая опасности путешествия, переоделась мужчиной. Они не узнали друг друга, ибо долгие подвиги изменили их облик. Вернувшись из Иерусалима, оба инока поселились в одной келлии и много лет подвизались в безмолвии. После кончины преподобной Афанасии осталась записка, раскрывавшая ее тайну. Вскоре преставился и преподобный Андроник.
Не думайте, что праведники, пребывая среди людей,
достигали праведности [в мирской суете]. Нет, но подвизаясь прежде во многом безмолвии,
они обретали Божественную Силу, вселяющуюся в них,
и [лишь тогда] Бог посылал их, [уже] обретших добродетели, в среду людей
для назидания человеков и исцеления болезней их…
В силу такой нужды были они разлучены с безмолвием и посланы к людям.
Преподобный Аммон Нитрийский
К безмолвию стремились многие святые, о которых нам более известны другие их подвиги…
Святитель Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский , один из трех Вселенских святителей, родился в Антиохии, он учился у лучших философов и риторов, но, пренебрегая суетными знаниями язычников, будущий святитель рано обратился к углубленному изучению Священного Писания и молитвенному созерцанию.
Когда скончалась мать Иоанна, он принял иночество, которое называл «истинной философией». Вскоре Иоанна и его друга Василия (речь идет о святителе Василии Великом – прим.) сочли достойными кандидатами для занятия епископских кафедр, и друзья решили удалиться в пустыню, избегая назначения. Однако святой Иоанн, сам уклонившись из смирения от архиерейского сана, тайно содействовал посвящению Василия. Два года святой соблюдал полное безмолвие, находясь в уединенной пещере. Для восстановления здоровья Иоанн должен был возвратиться в Антиохию, здесь он был посвящен во диакона, а потом во пресвитера, на него возложили обязанность проповедовать Слово Божие. Святой Иоанн оказался блестящим проповедником, и за редкий дар Богодухновенного слова получил от паствы наименование «Златоуст». Двенадцать лет святой, при стечении толп народа, обычно дважды в неделю, а иногда – каждодневно, проповедовал в храме, глубоко потрясая сердца слушателей.
Росла слава святого проповедника, и в 397 году, по преставлении Константинопольского архиепископа Нектария, преемника святителя Григория Богослова, он был вызван из Антиохии для поставления на Константинопольскую кафедру.
Возможно, он вспоминал при этом о годах, проведенных в столице, в ее блеске, в ее «высшем свете», в котором света на самом деле так мало и так много самой настоящей тьмы - мало правды и много лживых, льстивых, неискренних речей. Возможно, ему на ум приходили ситуации, когда его собственные слова, произнесенные под влиянием определенных обстоятельств и чувств, спустя какое-то время оказывались не соответствующими действительности, что не могло не уязвлять его чистую душу. Возможно, когда-то ему случалось давать кому-либо не очень удачные советы, и впоследствии он об этом скорбел… Но всё это относилось к прежней - многозаботливой, многопопечительной, наполненной суетой жизни, а уж никак, кажется, не к тому преподобническому житию, которое проводил он в пустыне.
Почему это «раскаяние в сказанном» оставалось для подвижника по-прежнему живым и сильным? Отчего он, безмолвник, напоминал об опасности, которую таит в себе наш собственный язык, - другим и наравне с ними себе самому? Или даже в первую очередь - себе самому?
Когда мы говорим безудержно и беспорядочно, нам очень трудно уследить за всем, что взошло откуда-то из недр нашего сердца на язык, покрутилось на нем да и сорвалось с него. Мы чувствуем вечером опустошенность, усталость, какую-то неясную тяжесть на душе и относим всё это к впечатлениям прошедшего дня, к его обстоятельствам - иногда непростым, иногда прямо искусительным. Но нам часто невдомек, что в значительной степени усталостью и опустошенностью этими обязаны мы самим себе - тому, что и как мы говорили, тому, насколько невнимательными мы были по отношению к «исходящему из уст».
Это кажется нам настолько естественным, настолько привычным - общаться, поддерживать разговор, беседовать… Это представляется нам чем-то совершенно необходимым, видится неотъемлемой частью нашей жизни, пребывания в сообществе с другими людьми. И, пожалуй, именно так это и есть. Но редко, редко кто отдает себе отчет в том, что каждый раз, прежде чем произнести то или иное слово, необходимо хотя бы немного поразмыслить, взвесить его на весах своего сердца, понять, будет ли сказанное правдой или окажется ложью, принесет оно кому-то пользу или навредит, доброе оно или злое. Мы чаще всего говорим просто потому, что захотели что-то сказать, повинуясь внутреннему импульсу, не проанализировав его, не оценив - прежде всего с точки зрения евангельской.
«От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф. 12: 37) - это предупреждение зачастую кажется нам иносказанием: что такое слово, важны дела! Но Господь - не мы. И если что-то сказано Им, то сказанное - истина.
Произносимое нами оказывает колоссальное влияние на нас, во многом нас формирует
Есть огромная, теснейшая связь между тем, что мы говорим, и нами самими. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» - не только в жизни, судьбе других людей, но и, прежде всего, в нашей собственной. Произносимое нами оказывает колоссальное влияние на нас, во многом нас формирует - неким вторичным, но очень действенным образом. И либо мы управляем своим словом, сознательно и ответственно относясь к нему, либо оно управляет нами.
То, что мы говорим, всегда так или иначе проявляет какую-то часть содержания нашей жизни, нашего сердца, нас самих - в том числе и сказанное «случайно», между делом, без рассуждения и осмысления. Проявляет, а вслед за тем закрепляет, взращивает это содержание в нас, и горе нам, если закрепляемое и взращиваемое - не лучшее из того, что вообще может быть в человеке. Оттого-то и образуется это единство произносимого и жизни человека, даже в том случае, если он лжет.
Можно снова вспомнить : «Бог хранит тебя до тех пор, пока ты хранишь уста свои». То есть хранимы мы до тех пор, пока готовы созидать, пока внимательны к себе, пока продолжается внутренняя работа, и не хранимы - когда начинаем сами свое внутреннее разорять, перестаем следить за тем, что рождается в сердце и исходит потом из уст. Потому что близок Бог к боящимся Его, и далеки от Него те, кто говорит необдуманно, бесстрашно и много.
Уста точно двери дома: если они часто открываются, то тепло из дома уходит
Много говорить небезопасно ведь не только оттого, что внимание трудно сохранять и посему «во многословии не избежишь греха» (Притч. 10: 19). Преподобные Варсонофий Великий и объясняют своему ученику, впоследствии известному всему христианскому миру наставнику аскетической жизни, в то время еще не авве, а просто Дорофею: «Ты так много говоришь только потому, что не познал еще, какой это приносит вред». Какой? Помимо выше приведенного объяснения из Священного Писания отцы дают объяснение свое, не менее, пожалуй, убедительное: уста точно двери дома: если они часто открываются, то тепло из дома уходит.
Тепло… Это то самое тепло, радующее наше сердце и сообщающее жизни ощущение ее подлинности, которое мы испытываем, хорошо помолившись, умилившись сердцем при чтении святоотеческих книг или же во время богослужения, когда поемое и читаемое особенно сильно трогает душу. То, которое мы так быстро теряем и даже не замечаем - как и почему. Были бы внимательнее, замечали бы: теряем сразу же, как только начинаем много и «неосторожно» говорить, причем не только о вещах суетных и пустых, но и о вещах душеполезных - просто много. Были бы внимательнее - многое бы и помимо того замечали…
…Очень важно - понять эту огромную внутреннюю связь, связь между тем, что пребывает внутри нас, и тем, что исходит вовне. Понять, насколько одно влияет на другое. Насколько зависит наше слово от нашей жизни и жизнь - от нашего слова. Потому, опять же, за каждое слово праздное, то есть лишнее, и дадим мы ответ на Суде (см.: Мф. 12: 36). Если лишним, ненужным было оно, то лишнее и ненужное взрастило и укрепило оно в нас, вытеснив из нашего сердца то, что было жизненно необходимо, не оставив для него достаточно места. Если, хуже того, злым, гнилым оно было, то умножило и утвердило оно в нас злобу и гниль. Как же научиться оценивать то, что ты хочешь сказать прежде, чем вырвется оно на волю?.. Как овладеть искусством взвешивать слова на весах своей совести?.. Как же это трудно…
Лишь в молчании рождается это дивное умение: понимать самого себя, свои мысли и свои слова
И как же хорошо понимал это тот, кто часто сожалел о сказанном и никогда не раскаивался в ! Потому что лишь в молчании рождается это дивное умение: понимать самого себя, свои мысли и свои слова. Парадоксально, но так.
И потому - еще парадоксальней: чтобы научиться правильно говорить, обязательно нужно научиться молчать.
К тому, чтоб навыкнуть молчанию, укажу тебе одно самое прямое и простое средство: берись за дело сие, - и само дело будет и научать тебя, как его делать, и помогать в этом. Для поддержания же усердия к такому труду почаще размышляй о пагубных следствиях безразборной говорливости и спасительных следствиях благоразумного молчания. Когда же дойдешь до вкушения спасительных плодов молчания, тогда не потребуется более для тебя никаких в этом отношении уроков.
Никодим Святогорец
Другой хранит молчание, но неразумно, ибо он думает, что совершает добродетель, между тем как вовсе не совершает ее. А разумно молчащий думает, что он недостоин говорить, как сказали отцы, и это есть разумное молчание.
Авва Дорофей
Молчание, без которого никак нельзя жить, есть подвиг. Ибо когда кто молчит, то враг тотчас говорит другим: «Смотри, какой гордец, даже говорить с тобой не хочет». А это вовсе не так. Отсюда скорби. Поэтому кто решается на этот подвиг, тот должен приготовиться к скорбям. Да и само оно не скоро и нелегко дается. А почему оно так высоко и необходимо, то это потому, что «молчание есть тайна жизни будущего века», кто молчит, тот прямо готовится к будущей жизни. Батюшка о. Макарий это часто говорил: «Посмотрите, все святые молчали: преподобный Серафим Саровский молчал, Арсений Великий молчал. Да потому он и Великий, что молчал. Когда его спросили, почему он все время молчит, он отвечал: «Поверьте, братия, что я вас всех люблю, да не могу быть и с вами, и с Богом, поэтому я и убегаю от вас». И святой Иоанн Лествичник говорит: «Когда я говорил даже о душеполезном, я часто раскаивался, а в том, что молчал, – никогда».
Варсонофий Оптинский (Плиханков)
Между собой храните молчание, кроме нужного, ничего постороннего не говорите, да будет чист ум ваш в молитвах. Укоряйте себя мысленно, и уничижайте, и худшими всех себя имейте, и Бог призрит на смирение ваше и покроет от всех искушений.
Моисей Оптинский (Путилов)
Грядущих Бога ради принимать надо, покуда позволяет положение места и общая потребность, только бы единомысленными быть могли. Беседа с приходящими должна научить вас искусству в словах и познанию пользы молчания. Праздному и гнилому слову обыкновенно последует уныние, а в разуме сказанному – тщеславие, почему молчание спасает от обоих. По святых же отец рассуждению все делать – молчать и говорить Бога ради – полезно.
Моисей Оптинский (Путилов)
Паче всего должно украшать себя молчанием, ибо Амвросий Медиоланский говорит: «Молчанием многих видел я спасающихся, многоглаголанием же ни одного». И паки некто из отцов говорит, что молчание есть таинство будущего века, словеса же орудие суть мира сего (Добротолюбие. Ч.2. Патриарх Каллиста и сподвижник его Игнатий, Ксанфопулы).
Серафим Саровский
Благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище Божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерен, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение.
Иоанн Лествичник
Не знаете, какой дар Божий - молчание! Как хорошо не иметь необходимости во всяком слове, но пользоваться свободою, иное избирать, а другого избегать и быть для себя сокровище-хранителем и слова и молчания! Ибо всякое слово по природе своей гнило и удобоколеблемо и по причине сопротивного ему слова не имеет свободы: а слово о Боге - тем паче, чем выше предает, тем сильнее ревность и тяжелее опасность. Но что же мы, устрашенные, на что можем положиться, на ум ли, на слово ли, на слух ли, когда от всех трех предстоит опасность? Ибо постигать умом трудно, изобразить словами невозможно, а найти очищенный слух всего труднее.
Григорий Богослов
Когда мы в молчании пребываем, тогда враг – диавол ничего не успеет относительно к потаенному сердца человеку; сие же должно разуметь о молчании в разуме.
Проходящий таковый подвиг должен все упование свое возложить на Господа Бога, по учению Апостола: «Всю печаль вашу возверзгше нань, яко Той печется о вас» (1Пет.5,7).
Таковой [человек] должен быть постоянен в сем подвиге, последуя в сем случае примеру святого Иоанна – молчальника и пустынника, который в прохождении пути сего утверждался сими Божественными словами: «Не имам тебе оставити, ниже имам от тебе отступити» (Евр.13,5).
Серафим Саровский
Ежели не всегда можно пребывать в уединении и молчании, живя в монастыре и занимаясь возложенными от настоятеля послушаниями, то хотя бы некоторое время, оставшееся от послушания, должно посвящать уединению и молчанию, и за сие малое [дело] Господь Бог ниспошлет благодатную Свою милость.
Серафим Саровский
От уединения и молчания рождаются умиление и кротость; действие сей последней в сердце человеческом можно уподобить той тихой воде Силоамской, которая течет без шума и звука, как говорит о ней пророк Исайя: «Воды Силоамли текущим тисе» (Ис.8,6).
Серафим Саровский
Безрассудное и не в разуме молчание хуже многоглаголания, а мерное или малое укрепление никакого вреда не принесет, а еще смирит и подаст силу к творению подвигов и трудов. Но безмерие и в том, и в другом приносит весьма великий вред.
Макарий Оптинский (Иванов)
Приходит пост Великий, которому прилично более всего благоразумное молчание (не то чтобы быть аки рыба безгласная, но вещание в меру). Потому что, по слову Василия Великого, всякую вещь украшает мера, то есть соразмерность, которая потребна будет более всего к предлежащему Великому посту.
Сама ты написала, что скорбишь о своем излишнем глаголании и ревнуешь о благоразумном молчании, а с компаньонкой и поневоле должна будешь лишнее говорить. Конечно, нужно взять только кого попроще, чтобы могла послужить твоему слабому благородию. Впрочем, я хорошо не знаю М. Г. … Поэтому сама смотри, как лучше и полезнее. Есть старинная пословица: «Ум хорошо, а два лучше, а три хоть брось». Но это человеческое замечание. Господь же глаголет в святом Евангелии: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их (Мф. 18, 20). Посмотри на свое чувство внутреннее повнимательнее: как будет покойнее и ближе к твоему устроению, так и сотвори. Один мудреный юродивый толкует: «Гусь да гагара – неладная пара». Впрочем, у нас на скотном дворе умер столетний старец Пахомий, который и среди множества людей умел сохранять глубокое молчание. Случалось, что некоторые станут приставать к нему с разными вопросами, он встанет и пропоет им: «Ангел вопияше Благодатней», – и опять сядет молча, почесывая в голове или роясь в своей сумке, как будто бы что-то отыскивает. Если, бывало, кому что-либо скажет, то помни и не забывай. На многих сбывались слова его.
Амвросий Оптинский (Гренков)
Приучай себя как можно больше молчать и все тверди в мыслях: «Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с Тобою…» (всю до конца), и тем самым избегать будешь многих грехов. Святые отцы учат так: кто тебя ни смущает, тому не говори. Лучше молись о сестре, чем ее учить, считай себя негожей и худшей всех на свете.
Иосиф Оптинский (Литовкин)
Любящий молчание пребывает близ Бога и Ангелов Его, и в вышних место его. Господь говорит, что Он тогда сохранит пути твои, – когда ты сам будешь хранить уста свои (см.: ) (прп. Антоний Великий , 89, 59–60).
* * *
Преславное дело хранить молчание, подражая Господу, Который хранил молчание, несмотря на сан Ирода (прп. Антоний Великий , 89, 105).
* * *
Храни уста свои, да честным будет пред тобою ближний твой... (прп. авва Исаия , 89, 327).
* * *
Хранение уст восторгает ум к Богу, если молчать с разумом... (прп. авва Исаия , 89, 350).
* * *
Если возлюбишь молчание, то будешь любим многими (прп. Ефрем Сирин , 30, 161).
* * *
Молчание юному то же, что узда коню, а необузданный впадет в беды (прп. Ефрем Сирин , 30, 203).
* * *
За трапезою должно молчать. Люби молчание, возлюбленный, чтобы пребывало в тебе благоговение (прп. Ефрем Сирин , 31, 294).
* * *
Будем молчать, когда должно, чтобы узнать пользу безмолвия (прп. Ефрем Сирин , 31, 626).
* * *
Люби молчание, чтобы совесть была в тебе, как учитель (прп. Ефрем Сирин , 31, 631).
* * *
Не знаете, какой дар Божий – молчание! Как хорошо не иметь необходимости во всяком слове, но пользоваться свободою, иное избирать, а другого избегать и быть для себя сокровище-хранителем и слова и молчания! Ибо всякое слово по природе своей гнило и удобоколеблемо и по причине сопротивного ему слова не имеет свободы: а слово о Боге – тем паче, чем выше предает, тем сильнее ревность и тяжелее опасность. Но что же мы, устрашенные, на что можем положиться, на ум ли, на слово ли, на слух ли, когда от всех трех предстоит опасность? Ибо постигать умом трудно, изобразить словами невозможно, а найти очищенный слух всего труднее (свт. Григорий Богослов , 14, 196).
* * *
Блаженна та жизнь, в которой уста беззакония, как некий источник грязи, навсегда заградятся и человеческой жизни не будут уже осквернять зловонием! (свт. Григорий Нисский , 19, 54).
* * *
Иногда молчание полезнее слов, иногда слово полезнее молчания (свт. Иоанн Златоуст , 48, 485).
* * *
Молчание... благотворно, будучи матерью премудрых помышлений (блж. Диадох , 91, 47).
* * *
Молчаливый языком во всей наружности своей приобретает смиренномудрую чинность, и он без труда возобладает над страстями (прп. Исаак Сирин , 58, 45).
* * *
Паче всего возлюби молчание, потому что приближает тебя к плоду, язык же немощен изобразить оное (прп. Исаак Сирин , 58, 176).
* * *
Велик тот человек, который терпением членов своих приобрел внутренне в душе своей чудный сей навык <молчание> (прп. Исаак Сирин , 58, 176).
* * *
От упражнения в сем делании <молчании> со временем рождается какое-то удовольствие и насильно ведет тело к тому, чтобы пребывать в безмолвии (прп. Исаак Сирин , 58, 176).
* * *
Молчание есть тайна будущего века; а слова суть орудие этого мира (прп. Исаак Сирин , 58, 185).
* * *
Другой хранит молчание, но неразумно, ибо он думает, что совершает добродетель, между тем как вовсе не совершает ее. А разумно молчащий думает, что он недостоин говорить, как сказали отцы, и это есть разумное молчание (прп. авва Дорофей , 29, 160–161).
* * *
Не будь безрассудно молчалив, чтобы не причинить другим смущения и огорчения... (прп. Иоанн Лествичник , 57,48).
* * *
Благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище Божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерен, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение (прп. Иоанн Лествичник , 57, 99).
* * *
Молчание Иисусово постыдило Пилата; и безмолвие уст благочестивого мужа упраздняет тщеславие (прп. Иоанн Лествичник , 57, 100).
* * *
Любитель молчания приближается к Богу, и тайно с Ним беседуя, просвещается от Него (прп. Иоанн Лествичник , 57, 100).
* * *
С молчанием сплетается кичливость учительства... (прп. Иоанн Лествичник , 57, 185).
* * *
Молчание и безмолвие – враги тщеславия; но если ты находишься в общежитии, то переноси бесчестия (прп. Иоанн Лествичник , 57, 211).
* * *
Наисильнейшие оружия для безмолвствующего с терпением суть воздержание, любовь, и чтение (авва Фалассий, 91, 297).
* * *
...<Молчание> душу молчащего исполняет радованием паче всякой радости, ибо таковой имеет собеседником Духа Святаго (прп. Феодор Студит , 92, 120).
* * *
Храни молчание и от всех устраняйся, что и есть истинное странничество (прп. Симеон Новый Богослов , 77, 211).
* * *
Молчание сохранишь, если будешь говорить сам в себе: что хорошего имею сказать я, столь малосмысленный и дурной, что и говорить-то недостоин, недостоин даже и к людям причисляться? (прп. Симеон Новый Богослов , 77, 212).
* * *
Оно <молчание> есть блюстительница священной молитвы и дивная помощница при упражнении в добродетелях, а вместе и признак духовной мудрости (прп. Никодим Святогорец , 70, 107).
* * *
К тому, чтоб навыкнуть молчанию, укажу тебе одно самое прямое и простое средство: берись за дело сие, – и само дело будет и научать тебя, как его делать, и помогать в этом. Для поддержания же усердия к такому труду почаще размышляй о пагубных следствиях безразборной говорливости и спасительных следствиях благоразумного молчания. Когда же дойдешь до вкушения спасительных плодов молчания, тогда не потребуется более для тебя никаких в этом отношении уроков (прп. Никодим Святогорец , 70, 108).
* * *
Сказывали об авве Агафоне, что он в течение трех лет влагал камень в уста свои, доколе не научился молчанию (98, 13).
* * *
В другой раз, во время собрания в Скиту, отцы хотели испытать авву Моисея. С презрением к нему говорили они между собою: «Для чего этот эфиоп ходит в наше собрание?» Моисей, услышав это, молчал. Когда братия разошлись, отцы спросили его: «Ужели ты нимало не смутился, авва?» Он отвечал им: смятохся и не глаголах () (97, 157).
* * *
Когда авву Памво просили сказать назидание посетившему Скит архиепископу, он ответил: «Если молчание мое не принесет ему пользы, то не принесет пользы и слово мое» (106, 347).
